ВОЙНА С НАРОДОМ
Уничтожение белорусской национальной интеллигенции в 1930-е годы
Максим ПЕТРОВ
Специально для «Аналитической газеты «Секретные исследования»
ДЕЛО «БЕЛОРУССКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО ЦЕНТРА» (1933 Г.)
Во второй половине 1933 года ГПУ сфабриковало обширное дело «контрреволюционной повстанческой и шпионско-диверсионной организации «Белорусский национальный центр».
БНЦ якобы создали в сентябре 1932 года М. Бурсевич, П. Волошин, Ф. Волынец, И. Гаврилик, И. Дворчанин, П. Метла, С. Рак-Михайловский – белорусские политэмигранты, прибывшие в БССР из Польши в апреле 1930 и сентябре 1932 гг.
Особый цинизм этого «дела» заключался в том, что те его фигуранты, которые приехали из Польши, были арестованы сразу же по приезде в Минск и содержались под стражей вплоть до начала процесса. То есть, они не имели физических возможностей заниматься на территории БССР общественно-политической деятельностью.
В обвинительном акте было сказано: «БНЦ вел подготовку к свержению советской власти и своей конечной целью считал установление Белорусской фашистской республики во главе с военной диктатурой, входящей на основе федерации в состав Польского государства.
Свержение советской власти контрреволюционной организацией БНЦ мыслилось путем вооруженного восстания, намечавшегося, согласно установкам Польского Главного штаба, на осень 1933 или весну 1934 года. В осуществление поставленных перед собой задач контрреволюционная организация БНЦ вела практическую подготовку к вооруженному восстанию»…
Основными кадрами организации являлись перебежчики из Польши. Социальной же базой контрреволюционной организации БНЦ являлось кулачество, антисоветски настроенная интеллигенция, бывшие офицеры, служащие в государственных учреждениях, выходцы из социально-чуждых прослоек». БНЦ якобы состоял из ячеек по 3-5 человек. Каждый их член поддерживал связь только с руководителем ячейки. Общее руководство осуществляли С. Рак-Михайловский, И. Дворчанин, П. Метла.
Руководство БНЦ якобы финансировал и направлял 2-й (разведывательный) отдел Генштаба Войска Польского через польское посольство в Москве и генеральное консульство в Минске. Следствие утверждало, что на эти цели «заговорщики получили 65 тысяч советских рублей и 3 тысячи долларов.
План восстания, по «легенде» фантазеров из ГПУ, заключался в устроении крупной провокации в пограничных районах, которая должна была вызвать военный конфликт между Польшей и СССР, стать началом боевых действий и восстания в БССР. Срок выступления – осень 1933 или весна 1934 года.
В августе – ноябре 1933 года органы ОГПУ «раскрыли» ячейки БНЦ во множестве учреждений и организаций БССР: в Госплане, Наркомпросе, Наркомздраве, Наркомхозе, Наркомсвязи, отделении Союзхлопкосбыта, Академии наук, Белгосуниверситете, Энергоинституте, Садово-огородном институте, НИИ рыбного хозяйства, Белорусском телеграфном агентстве, радиоцентре, редакции органа ЦК партии газеты «Звезда», Институте истории партии, ЦК МОПР, представительстве компартии Западной Белоруссии, научно-техническом издательстве, союзе писателей, государственной библиотеке. Кроме того, «удалось раскрыть» ячейки в Разведуправлении Штаба БВО, в гарнизоне города Борисова, в 34-м полку (Старые Дороги) и в 192-м полку (Орша).
Было заявлено, что следствие «раскрыло» (в смысле, придумало) в общей сложности 59 повстанческих ячеек, 19 диверсионных ячеек и групп, 4 террористические группы, 20 шпионских ячеек и резидентур, а также филиалы в Горецкой сельхозакадемии (21 человек), Березино (27 человек) и Гомеле (17 человек), молодежную организацию (47 человек). «Вражеская сеть» охватила 9 городов и 25 районов республики.
Эти цифры плохо согласуются с числом обвиняемых – 281 человек (77 в Минске, 204 – «на местах»). Теоретически, членов БНЦ должно было быть, с учетом числа ячеек и численности «филиалов», как минимум – 400 человек. Однако чекистов такая «нестыковка» абсолютно не волновала.
Обвинение строилось исключительно на показаниях арестованных, полученных путем применения физических мер воздействии и других незаконных методов. Эти показания, написанные руками обвиняемых, были изложены в общих словах, не подтверждены ни документами, ни вещественными доказательствами. «Покаянные» показания обвиняемых имеют одинаковое по содержанию начало, протоколы допросов Бурсевича, Волошина и Метлы в значительной степени совпадают дословно.
Основные направления «деятельности» организации были сфальсифицированы через «показания» на допросах «главной» семерки обвиняемых. Эти показания писались во время следствия, в тюремных казематах, под воздействием и бдительным надзором следователей ГПУ.
14 ноября 1933 года постановлением «тройки» ГПУ БССР был осужден 21 «заговорщик» из числа преподавателей Белсельхозакадемии: 8 человек к 8 годам лишения свободы с отбыванием срока в ИТЛ, 6 человек к 5 годам, 7 человек к 3 годам. Среди них И. Байков, М. Гончарик, С. Корженевский, В. Метельский и другие.
26 декабря 1933 «тройка» ГПУ осудила 17 человек из Гомельского «филиала» БНЦ: 4 человека получили 10 лет ИТЛ, 5 человек – по 8 лет, 7 человек – по 5 лет, один – 3 года условно. Среди них А. Акулик, В. Богданский, К. Герасимович, В. Закревский и другие.
Наконец, 9 января 1934 года «четверка» коллегии ГПУ вынесла приговор еще 70 «членам» БНЦ. На этот раз 25 человек были приговорены к смертной казни (в т.ч. И. Богданский, Л. Бобрович, И. Солоневич). Приговор был приведен в исполнение спустя 4 месяца – 17 мая. Еще 15 человек тоже приговорили к смертной казни, но расстрел заменили на 10 лет лагерей (Бурсевич, Волошин, Волынец, Дворчанин, Рак-Михайловский и другие).
15 человек получили по 10 лет заключения в лагерях; 4 человека – по 8 лет; 7 человек – по 5 лет; 4 человека – по 3 года. Большинство было отправлено в лагеря на Соловки или в Коми АССР. Мерой наказания за несовершенные преступления для остальных 53 человек явилась ссылка.
Однако в 1937-39 гг. по решениям различных внесудебных органов из 45 лиц, осужденных 9 января 1934 года к заключению в лагеря, были расстреляны еще 22 человека. В частности, тройка УНКВД Ленинградской области под председательством Л. Заковского (бывшего председателя ГПУ БССР) отправила на расстрел Бурсевича, Волошина, Волынца, Гаврилика, Дворчанина, Рак-Михайловского. Их убили в ноябре – декабре 1937. Тех, кто отбыл сроки лагерного заключения, в 1950-52 годы выслали в отдаленные районы СССР.
Военный трибунал БВО 18 апреля 1956 отменил решение коллегии ОГПУ от 9 января 1934 года в отношении всех обвиняемых по мотивам очевидной неполноты расследования и отсутствия доказательств. Одновременно были отменены решения внесудебных органов за 1937-39 гг. КГБ БССР провел проверку и дополнительное расследование: существование БНЦ не подтвердилось. Только жизни 57 невинно казненным и тем, кто умер в ссылке, никто не вернул. ДЕЛО «БЕЛОРУССКОЙ НАРОДНОЙ ГРОМАДЫ» (1933 Г.)
Эту «организацию» следователи ГПУ БССР выдумали в июне – августе 1933 года с целью устроения политического процесса над недобитой национальной интеллигенцией. Оно стало продолжением дела «Союза освобождения Белоруссии».
В состав данной «организации» чекисты включили 68 человек – белорусских литераторов (В. Жилку, Л. Калюгу, М. Лужанина, З. Остапенко, Ю. Таубина), преподавателей ВУЗов и студентов – якобы входивших в 13 ячеек.
Согласно их версии, БНГ охватила своей деятельностью города Минск, Оршу и Слуцк, а также Копыльский, Минский, Мозырский, Слуцкий районы, белорусские землячества в Москве, Ленинграде и Смоленске. В состав центрального бюро БНГ следствие «ввело» А. Вашина (Л. Калюгу), А. Карачуна, Ф. Купцевича, В. Лущицкого, Р. Михальского, К. Рогачевского, К. Селедчика, а «идейное руководство» БНГ они приписали К. Езовитову, находившемуся в эмиграции (в Риге).
Было официально заявлено, что главной целью БНГ являлось «отделение БССР от Советского Союза» и установление «буржуазно-демократической Белорусской Народной Республики», с последующей ликвидацией социалистических форм в сельском хозяйстве и промышленности, создание хуторской системы землепользования, возрождение частной собственности на землю, на средства производства.
БНР якобы должна была войти в федеративный союз «Литва – Беларусь – Украина» со столицей союзного государства в Вильне.
Согласно обвинительному заключению, «контрреволюционная деятельность» членов БНГ проявлялась, прежде всего, в виде несогласия с усилением в БССР тоталитарного режима, в высказываниях о «русификаторской и колонизаторской политике Москвы, в идеализации самобытности Белоруссии», в «протаскивании в печать нацдемовских терминов», в оппозиции политике коллективизации.
Виновными признали себя лишь 20 человек из 68 обвиняемых. Их показания, а также показания еще трех «членов» организации, проходивших по делу в качестве свидетелей (т.е. информаторов ГПУ), послужили единственным основанием для вынесения решения по делу.
Согласно постановлениям Особого совещания при коллегии ГПУ БССР от 10 августа и 4 ноября 1933 года, «руководители» организации получили 5 лет ИТЛ, «члены» – о т 2 до 3 лет, часть сослали на Север, на Урал или в Казахстан, 11 обвиняемым зачли срок предварительного заключения (в 1937-38 гг. их снова арестовали и расстреляли).
Большинство тех, кто оказался в лагере или в ссылке, уже никогда не вернулись домой. Всего один пример: поэта Владимира Жилку в августе 1933 года отправили в ссылку в город Уржум. К концу года он умер там от голода!
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда БССР 24 августа 1956 года реабилитировала «за отсутствием состава преступления» 44 человека из 68, проходивших по данному делу. Остальные 24 были полностью реабилитированы в 1988 году.
ДЕЛО ПОВ (1933-35 ГГ.)
В 1933 году ГПУ БССР сфальсифицировало дело «Польской организации войсковой» (ПОВ). По нему в качестве обвиняемых проходила большая группа ксендзов.
Их арестовали в период между 15 августа и 15 сентября 1933 года. За этими арестами последовали новые. Всех арестованных обвинили в принадлежности к «шпионской вредительской организации ПОВ».
Чекисты изобразили ее руководителем священника Минского кафедрального костёла А. Пучкар-Хмелевского. Его бросили в лагерь, а летом 1937 года расстреляли после повторного рассмотрения дела этой организации.
Вообще говоря, «Польская Организация Войскова» (ПОВ) была основана в 1915 году Юзефом Пилсудским для тайной деятельности против Австро-Венгрии и Германии. В 1918-20 годах она действовала и на территории бывшей Российской империи, в частности на Украине. Деятельность организации завершилась в 1921 году. К 1933 году ПОВ уже давно не существовала. Тем не менее, множество поляков были арестованы по ложному обвинению в принадлежности к ПОВ. Некоторым вынесли смертный приговор, других замучили во время следствия, третьи погибли в лагерях. Уцелевших заключенных расстреляли в 1937-38 годах.
ГПУ составило списки поляков, работавших в тот период в советских административных органах и органах госбезопасности БССР. К ним добавился перечень поляков, проживавших в польском автономном районе БССР. Он был образован в 1926 году и назван в честь Феликса Дзержинского. В районе имелась своя администрация, пресса, театр, школы, издательство.
В сентябре 1935 года в Минске и в Дзержинском районе прошла волна новых арестов, призванных, согласно официальной версии, положить конец агентурной сети ПОВ. Одновременно был ликвидирован польский автономный район.
* * *
Характерной чертой процессов 1930-33 годов было то, что для довольно значительной части осужденных в качестве наказания определяли ссылку. Однако для удобства наблюдения за высланными людьми ГПУ обычно концентрировало их в небольших поселениях отдаленных губерний, где они не могли найти работу, чтобы заработать на пропитание.
Если учесть, что практически все сосланные были людьми умственного труда, в своем большинстве – пожилого возраста, неспособные к физическому труду, а их профессиональные возможности в местах ссылки никому не были нужны, нетрудно понять то положение, в котором они оказались. Не все имели родственников, способных систематически помогать деньгами или посылками. Тридцатые годы – самые трудные, самые голодные в СССР, население городов питалось по карточной системе, предусматривавшей мизерные нормы продуктов, поэтому для части осужденных ссылка обернулась замедленной смертной казнью путем истощения.
ТРЕТЬЯ ВОЛНА РЕПРЕССИЙ (1937-38 ГГ.)
Первая и вторая «волны» массовых репрессий, начатых в 1929 году, продолжалась почти до середины 1935 года. В эти годы в БССР были репрессированы около 46 тысяч человек, из них свыше 13 тысяч казнены (данные И.Н. Кузнецова). Затем наступила короткая передышка перед «решающим штурмом».
Этот период в истории СССР позже был назван «большим террором». В данной связи надо отметить одну из важных особенностей политики Сталина – периодическое уничтожение исполнителей его воли. По приказам генсека ВКП(б) за время «большого террора» были уничтожены либо брошены в концлагеря почти все организаторы и исполнители политических репрессий предыдущих лет.
Например, подверглись репрессиям бывшие первые секретари ЦК ВКП(Б) Н. Гикало, В. Шарангович, А. Волков, бывшие председатели ГПУ БССР П. Рапопорт и Л. Заковский, наркомы внутренних дел Б. Берман и А. Наседкин, их заместители И. Жабрев, Г. Хорхорин и Стояновский, значительно число партийных работников различных уровней и сотрудников карательного аппарата. Был осужден как «враг народа» и В. Затонский, бывший московский «ревизор».
В январе 1937 года в Москве состоялся громкий процесс по делу «параллельного антисоветского троцкистского центра». Его сопровождала широкая пропагандистская кампания. Именно этот процесс положил начало кампании по «ликвидации троцкистов и прочих двурушников» во всем Советском Союзе.
Масла в огонь подлил февральско-мартовский (1937 г.) пленум ЦК ВКП(б) и выступление на нем И.В. Сталина. Сразу же после него решения партии начали проводить в жизнь на местах. В этой связи в Минске 14-18 марта проходил XIII пленум ЦК КП(б)Б. Выступая с докладом, председатель Совнаркома БССР Н. Голодед заявил:
«Тов. Сталин также говорил, что нужно разбить гнилую теорию о том, что будто бы тот, кто может строить хорошо, – тот не может вредить. Эта теория гнилая. Враг-вредитель, вредя нашему делу, должен делать что-нибудь и хорошее, иначе врага-вредителя, если он не будет делать что-нибудь хорошее, быстро разоблачат. Он должен беречь себя для решающего момента.
…Мы еще не приступили (я прошу земельных работников это принять к сведению) искать вредителей в сельском хозяйстве. Мы ищем их в промышленности, на культурном фронте, на фронте идеологическом, но очень мало обращаем внимания на разоблачение вредителей в сельском хозяйстве, как будто там все благополучно. Я специально обращаю внимание членов пленума на то, что основной метод вредительства на данном этапе времени – это метод вызывания недовольства масс, восстановления масс против партии, против нашего государства.
…Всё надеемся на органы безопасности, на НКВД. Это позор для коммунистов, работающих на хозяйственной работе, для нас, руководящих хозяйством, позор самый настоящий, и мы из этого обязаны сделать вывод: Наркомвнудел – Наркомвнуделом, это всем известно, что НКВД стоит на страже нашего государства, но мы обязаны помогать Наркомвнуделу и помнить лозунг, что каждый коммунист должен быть одновременно чекистом, и врага, который замаскировался и пролез под бок, надо разоблачать, не ожидая материалов от НКВД. Это обязанность каждого коммуниста-хозяйственника, каждого коммуниста, работающего в хозяйстве, – на конкретных фактах замечать, где действует рука врага, и передавать, если сами не в силах разоблачать, органам НКВД».
Несмотря на пламенную речь и яростное обличение «врагов народа», на этом пленуме произошла очередная смена «первого партийца» (по указанию из Москвы первым секретарем ЦК избрали В. Шаранговича), а также устранение Голодеда. Очень скоро он сам стал очередной жертвой восхвалявшегося им Наркомвнудела.
Закончился пленум «программной речью» нового первого секретаря Василия Шаранговича. Она вполне соответствовала духу времени:
«Во всей ВКП(б) вскрыто довольно большое количество всяких троцкистов, вредителей, шпионов... Я не верю, товарищи, чтобы троцкисты, вся эта диверсионная и шпионская сволочь нашу Белоруссию оставили в стороне. (Голоса: «Правильно».) Я думаю, что вся эта сволочь здесь, в Белоруссии, себя конспирирует больше для того, чтобы в наиболее ответственный для нас период строить нам какие только сможет пакости».
Лишь немногие участники пленума верили в то, что все обстоит именно так. Но они прекрасно знали, кто настоящий режиссер этого страшного спектакля. И каждый из них надеялся выжить...
В огромных масштабах развернулись аресты «белорусских национал-фашистов», «правотроцкистов», «польских шпионов». Их обвиняли в участии в различных контрреволюционных, антисоветских, диверсионных, шпионско-террористических и повстанческих организациях. Подследственные соглашались подписывать любые, самые нелепые обвинения, лишь бы скорее избавиться от невыносимых пыток.
БССР в это время охватила истерия подозрительности и всеобщего недоверия. Складывалось впечатление, что она буквально «нашпигована» шпионами, вредителями, контрреволюционерами и другими «социально-вредными элементами».
Показательным в этом смысле стал XVI съезд КП(б)Б, проходивший 10-19 июня 1937 года в Минске. С первой до последней минуты он был пронизан духом подозрительности, призывами к борьбе с «врагами народа» и повышения бдительности. Все 70 с лишним человек, выступившие на съезде, не обошли тему «поиска и раскрытия врагов народа». Съезд заверил ЦК ВКП(б) и лично «товарища Сталина:
«Большевики Белоруссии безжалостно разгромят троцкиских, зиновьевских, бухаринских, национал-фашистских шпионов, вредителей, террористов – агентов германо-японского и польского фашизма.
Злейших врагов народа, продавших родину агентам заграничных разведок, мы будем уничтожать, как бешеных собак. Вся КП(б)Б окажет в этом деле ежедневную помощь органам НКВД во главе с их боевым руководителем тов. Ежовым»…
Эти годы стали самыми трагическими в советском периоде истории белорусского народа. Казалось, что в то время вся партийно-государственная машина и БССР, и всего Советского Союза работала только в одном направлении – в тюрьму и на кладбище.
Деятелей бывшей БНР и руководителей БССР расстреливали во внутренних тюрьмах НКВД (например, Вацлава Ластовского убили в Саратове в 1938 году, Аркадия Смолича тогда же в Омске), некоторые умерли в лагерях (например, Леонард Заяц в 1935 году). 16 июня 1937 года застрелился Александр Червяков. В могилёвской психиатрической больнице погиб Дмитрий Жилунович.
Коммунисты-патриоты национальных регионов больше не требовались «центру». Более того, их рассматривали как «врагов» и безжалостно уничтожали, а взамен присылали послушных людей из разных уголков СССР. Отныне «местное руководство» во всех союзных и автономных республиках Москва формировала частью из «пришлых», частью из денационализированных местных люмпенов.
Очередным первым секретарем ЦК КП(б)Б в августе 1937 года стал А. Волков. Он продержался недолго – 9 месяцев и одну неделю. В мае 1938 года его сменил выходец с Кубани Пантелеймон Пономаренко, украинец по национальности.
Прежняя партийно-советская интеллигенция была уничтожена, а научно-техническая и творческая подверглась массовой «чистке». Белорусская компартия утратила 40% своего прежнего состава. Отныне, с помощью московских «товарищей», на самые высокие должности внезапно взлетали малограмотные люди.
Достаточно сказать, что к XVIII съезду ВКП(б), состоявшемуся в марте 1939 года, три четверти всех партийных и советских руководителей БССР имели только начальное образование! Естественно, что в своем подавляющем большинстве такие «пролетарские» кадры являлись преданными рабами своих хозяев и жестокими палачами собственного народа. Они до конца жизни были благодарны «сталинской партии», открывшей им путь к господству и привилегиям.
ДЕЛА «ОБЪЕДИНЕННОГО АНТИСОВЕТСКОГО ПОДПОЛЬЯ» (1937-38 ГГ.)
Таково общее название целого ряда «антисоветских диверсионно-вредительских, шпионских, террористических и повстанческих организаций», придуманных в 1937-38 гг. сотрудниками НКВД БССР, чтобы привлечь «врагов народа» к ответственности и организовать ряд политических процессов.
Главный мотив обвинения членов ОАП – «борьба против Коммунистической партии и советского правительства». Любопытно, что в число членов ОАП были также включены некоторые активные сторонники «генеральной линии» ВКП(б), которых назначили «виноватыми» за ошибки и провалы, допущенные в ходе «социалистического строительства».
Согласно обвинительным актам, ОАП состояла из ряда автономных организаций. Итоги «борьбы» с ОАП подвел начальник 4-го отдела УГБ НКВД БССР в справке для ЦК КП(б)Б, составленной 1 июня 1938 года: «Всего по БССР арестовано и разоблачено в 1937-1938 гг. 2570 участников объединенного антисоветского подполья, из них: троцкистов и зиновьевцев – 376 человек, правых – 177, национал-фашистов – 138, эсеров – 585, бундовцев – 198, меньшевиков – 7, сионистов – 27, церковников и сектантов – 1015, клерикалов – 57. (Всего 2580, а не 2570. Составитель справки был не в ладах с арифметикой – Прим. Авт.)
Значительное число арестованных участников антисоветского подполья работало: в центральных правительственных и партийных учреждениях – в ЦК КП(б)Б и ЦК ЛКСМБ – 23, в ЦИК и Совнаркоме – 16. Арестовано и разоблачено наркомов и их заместителей – 40 человек, секретарей окружных комитетов, городских комитетов и райкомов КП(б)Б – 24 человека, председателей окрисполкомов, горсоветов и РИК – 20 человек, руководящих работников советского и хозяйственного аппаратов – 179, академиков и научных работников Академии наук – 25, преподавателей вузов – 41, писателей и литературных работников – 20 человек» .
Как видно далее из этого документа, в БССР в 1937-38 гг. был раскрыт целый «букет» антисоветских организаций: организация правых, национал-фашисты, троцкисты-террористы, эсеровское подполье, бундовцы-сионисты, церковное подполье, польские шпионы-повстанцы. Кратко охарактеризуем их:
ОРГАНИЗАЦИЯ ПРАВЫХ
Руководителями ее были объявлены Н. Голодед (председатель СНК БССР) и Д. Валкович (секретарь ЦК КПБ), А. Хацкевич (секретарь Совета Национальностей ЦИК СССР), Н. Гикало и В. Шарангович (первые секретари ЦК КП(б)Б), А. Червяков (председатель ЦИК БССР). Считалось, что они работали по заданиям Н.К. Антипова, Н.И. Бухарина, А.И. Рыкова.
Следствие заявило, что «местами наибольшей концентрации участников антисоветской организации правых» являлись ЦИК, СНК, ЦК партии, Госплан, Наркоматы земледелия, местной промышленности, хозяйства, лесной промышленности, аппарат торговли и профсоюзные организации.
Основная задача организации – свержение советской власти. Ее руководителей и членов обвинили в подготовке в Москве убийства Сталина, а также в том, что они «проводили подрывную работу в партийном и советском аппарате, сельском хозяйстве, финансовой системе промышленности и профсоюзах».
|
