Мир Политики

ЭТНОС ИЛИ ВОЕННОЕ СОСЛОВИЕ? 

Историк Здислав Ситько выводит появление термина «Литва» из сословия литов. В статье «Возвращаемся к литве» (газета "ЛiM", 13 октября 2000 г.) писал: 

«Как следует из первоисточников, литва - это не племя. Ни из немецких хроник, ни из русских летописей нельзя выявить область первого расселения литвы. Не обозначили его и археологи. Даже в специальных научных изданиях за этнотерриторию литвы признавались разные территории. Междуречье Вилии и Двины, где находят памятники материальной культуры, которые приписывают литве, населяли другие племена. А тот регион Понемонья, который считается за "историческую Литву", не имеет соответствующих археологических памятников. 

...В русских летописях выразительно выявлена литва как социум, не связанный ни с определенным этносом, ни с определенной территорией. Эта совокупность могла развиться только в определенной общественной формации в соответствующем высокоразвитом феодальном обществе. Социальной базой её возникновения стал сословный раздел общества (нобили, вольные, полусвободные, рабы). Согласно Варварским Правдам - ранних средневековых (V-VIII века) сборников законов Западноевропейских княжеств - словом "вольный" называли непосредственных производителей - основную часть соплеменников. Над ними возвышалась родоплеменная или дружинная знать, а ниже их стоят полусвободные (литы, альдии, вольноотпущенные и рабы). 

Как излагается в одной из Правд - Салицкой - литы были зависимыми от своего хозяина, не имели своего частного земельного надела и не имели права участвовать в народном собрании, не могли защищать свои интересы в суде. Согласно немецкому историку А. Мейцену, одни литы служили на усадьбе своего хозяина, другие жили в отдельных поселениях. 

Литы феодального двора имели преимущество, ибо легче могли получить определенные материальные выгоды. Церковь призывала владельцев-христиан давать вольную своим подчиненным и наделять их землей, за которую те должны были платить оброк. Из этих оброчных людей - чиншевиков, землевладельцы выбирали особ, которым поручали исполнение хозяйственных обязанностей, связанных с определенной ответственностью - лесничих, ловчих, надсмотрщиков, тиунов. 

Со временем феодал начал брать с собой в военные походы лита как оруженосца. Из литов франкская знать набирала себе даже вооруженную охрану, что легко могло привести к переходу рабов в более высокий статус. И хотя обычно только сословие полноправных, что владело имуществом и публичным правом, могло участвовать в суде и служить в войске, однако у саксов даже военная служба распространялась на литов. А, к примеру, историк П. Гек трактовал саксонских литов как "часть племени, обязанную нести военную службу". 

Постепенно рос не только государственный запрос литов и социальная значимость этой общественной формации. А. Неусыхин рассказывает, что и литов, которые вначале не являлись даже отдельным социальным кланом, коснулась дифференциация, в основании которой лежал общий процесс социального расслоения общества. 

...И у славянских литов происходило имущественное расслоение, и они переходили в воинское сословье, однако создавали отдельные воинские дружины или отряды. 

...Литские дружины должны были иметь и отличительное название. Славянские соплеменники могли называть таких воинов, скажем, словом литва. Это название сообщества, людей, которые занимались одним важным для общества делом, сложилось с помощью прославянского суффикса с составным значением -tv-a (для сравнения беларуские - дзятва , польские dziatva, tawarzystvo, русские - братва, паства)». 

Прерву цитату, чтобы указать на совершенно другой ряд схожих слов: Крива, Дайнова, Ятва, Мазова. Слово «Литва» как раз вполне сюда вписывается. Это – названия племен западных балтов, наших предков. Мало того, они образуют неразрывную территорию: первоначально Литва лежала в Поморье, погранично с Мазовой. 

Здислав Ситько далее пишет: 

«Многочисленные войны и восстания ослабили могущество ободритов и лютичей. Под нажимом саксонцев наиболее вольнолюбивые, большей частью, воины, двинулись в изгнание. На такое решение повлияла угроза христианизации. С группами славянских палабских племен ушла и литва. Они дошли до Балкан, где и сегодня на Спрече, притоке Босны (водозабор Дуная), есть поселение Litva. Осели изгнанники и по-над неманскими притоками. И до этого времени в Слонимском, Ляховичском, Узденском, Столбцовском, Молодеченском районах стоят деревни Литва. Они отдалены одна от другой, вероятно потому, что кривичские владельцы этих земель уже знали про литву-воинов и побаивались их единства, имея плохой пример захвата викингами власти в Киеве». 

* * * 

Версия Ситько о происхождении Литвы от сословия литов – только на первый взгляд кажется логичной, но на самом деле многое в ней – натяжки. 

Например, о поселениях Litva на территории Беларуси. Сам же Здислав Ситько в другой статье «По следам литвы» («Наша слова», №№26-37, 2007) пишет: 

«Например, на Минщине известны несколько поселений, происхождение названия которых можно связать с лютичами: Лютые Крупского, Лютец Борисовского, Лютый Пуховичского, Лютка Смолевичского районов». 

Так значит, лютичи все-таки к нам приходили. Но зачем «умножать сущности», приписывая появление Литвы у нас приходу еще и каких-то других литов? 

ТОТЕМЫ РУСИ-РЫСИ И ЛЮТА-ВОЛКА 

Единственное, с чем я согласен, - это с суждениями историка о том, что понятие «литва» не являлось этническим названием по своему содержанию. Но для раскрытия содержания понятия «литва» не требуется изобретать сословие литов – а достаточно вспомнить, что точно такое же полабское понятие «Русь» - тоже не было этническим. 

В единение «Русь» входили не только западные славяне, но и англы, датчане, фризы, балты и другие «варяги», как выразился Нестор в «Повести временных лет». «Русь» означало братство варягов-колонистов: систему, по которой на каждое нападение туземного населения на колонию – следовал общий ответ всех колоний Руси близких и далеких. Именно по такому принципу ободриты и шведы захватили огромные территории финно-угорской Новгородчины, на таком принципе строилась Киевская Русь как колониальная держава. 

Здислав Ситько цитирует польского историка Ежи Довята: «Термины велеты-лютичи уживались на протяжении VIII-IX веков в двойном значении: либо этнической группы, либо политического единения». 

Но точно так, например, у ободритов: они долгое время равно именуются ободритами и русинами, а потом утрачивают название «ободриты», называясь только русинами. Например, в «Генеалогии королевы Ингеборг» (вторая половина XII в.) супруга короля ободритов и герцога Шлезвига Канута II (ум. 1131) Ингеборга именуется дочерью «могущественнейшего короля русов» Изяслава. По «Истории датских королей» (XIII в.) – это дочь Мстислава Владимировича (Гаральда), сестра Мальфриды. Резиденция королевского дома находилась в ободритском Любеке. Сын Канута II и Ингеборги Вальдемар впоследствии будет датским королем (1157-1182). 

Аналогичные процессы происходили и у велетов (вильцев): их самоназвание заменялось постепенно именем «лютичи», «литвичи». 

Очевидно, что «Лютва» была точно таким же надплеменным образованием, как и «Русь». Чтобы понять происхождение этих слов, следует вспомнить, что в основе таких надплеменных образований лежали ТОТЕМЫ. 

Несколько лет назад я высказывал на страницах газеты гипотезу о том, что термин «Русь» произошел от тотема Рыси. Этот хищник в первые века нашей эры (еще до появления славян) и звался как «Русь» у всех балтов. Конечно, на основе только лингвистических параллелей обосновать происхождение термина «Русь» непросто. Но вот с истоками «Лютвы» лютичей как ТОТЕМА Люта-Волка все намного прозрачнее: у лютичей действительно Лют-Волк был тотемным животным, они для битвы одевали волчьи шкуры, а на голову – волчьи черепа, чем нагоняли ужас на врагов. 

Кстати, более известны берсерки – племенные объединения тотема Бера-Медведя. Как считают историки, название столицы Германии Берлина происходит именно от тотема населявших его до немцев славян (почти вся территория бывшей ГДР – это древняя территория славян и западных балтов, а Дрезден – бывшая Дрезна, Лейпциг – бывший Липецк, и т.д.). 

Как правило, тотемное животное было запрещено называть своим именем, отсюда появилось слово «медведь» («ведающий мед») как замена индоевропейскому «бер» (но остались при этом слова «берлога» и др.). Слово «лют» как тотемную замену слова «волк» лютичи переняли, очевидно, у кельтов. Древнее индоевропейское слово «волк» (русское «волк», старославянское «влькъ», жмудское и аукштайтское «vilkas», санскритское «vrkah», древнеперсидское «vahrko», готское «wolfs», английское «wolf») через кельтский язык вошло во французский как «le loup». А, например, расположенный под Парижем известнейший ЛУВР – означает буквально «логово волчицы». Получается, что семантически парижский Лувр имеет прямое отношение к термину «Лютва»-«Литва». 

Тот же Здислав Ситько в своем исследовании неоднократно указывает, что примерно с VIII века вильцы-велеты почти постоянно нанимались на военную службу в Северной Франции (их численность порой называлась в источниках до 100 тысяч воинов, «но даже если это считать преувеличением и снизить в 10 раз – для той эпохи это было очень много» - указывает историк). 

Интересно, что именно во Франции и на полуострове Бретань, где осели кельты, масса топонимов, близких «Литве», ибо в языке кельтов волк – «лут», «луп», «лют». Не там ли вильцы-валеты обрели свой тотем ЛЮТА? 

Полагаю – вполне может быть. Это заодно может объяснить и гипотезу Ситько о ЛИТАХ как сословии, породившем название Литве. Именно там это сословие и формировалось, и название ему, возможно, и породили лютичи как постоянные наемные воины, не имевшие равных прав с местным населением. Это, конечно, только предположение. 

Во всяком случае, бесспорно, что кельты, нанимая на свою службу дружины вильцев-велетов (одетых для устрашения врага в шкуры волков), именовали бы их НА СВОЕМ ЯЗЫКЕ именно «волками» ЛЮТИЧАМИ – от своего «le loup». 

НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ИСТОРИЮ ЛИТВЫ 

Подведу итог. Как кажется, открытие Поморских истоков нашей Литвы позволяет не только верно понять события той эпохи, но и ответить на многие вопросы, которые пока казались лишенными объяснения. 

Например: зачем князьям ВКЛ потребовалось в будущем переносить столицу Литвы из Новогрудка? И закрепить ее, в конечном итоге, в специально для этого построенной на реке Вилии Вильне? Чем их не устраивал Новогрудок? Почему не перенесли столицу нашей страны в Полоцк – тогда крупнейший город всей Восточной Европы? 

По версии историков Республики Летувы (то есть исторического княжества Жемойтия – Самогития на латинском языке), это делалось «для приближения столицы Литвы к своим этническим истокам», то есть к жемойтам и аукштайтам. 

Но это же нелепо! А зачем тогда вообще потребовалось создавать столицу Литвы в Новогрудке? Почему сразу нельзя было ее сделать на территории проживания жемойтов и аукштайтов? 

Если, как фантазируют летувисы, Миндовг был жемойтом, то зачем он столицей Литвы сделал чуждый ему этнически Новогрудок, где никто не понимал языка восточных балтов? И разве есть еще в истории подобные примеры, когда правитель страны назначает своей столицей город, населенный чуждым этносом? Ведь в Новогрудке тогда не жило ни одного жемойта или аукштайта. 

Конечно, никаким жемойтом или аукштайтом Миндовг не был, как им не были и правившие до него нашей Литвой Новогрудка первые у нас литовские князья Булевичи и Рускевичи. А дальнейший перенос столицы из Новогрудка в специально построенную Вильню объясняется – я полагаю – только тем, что князья ВКЛ сохраняли память о том, что они были выгнаны немцами и поляками с Полабья, Поморья и Пруссии, - и хотели просто быть ближе к своей исконной родной земле. Сохраняя надежду ее когда-нибудь отвоевать у немцев и поляков (что отчасти и удалось: мы потом вернули ВКЛ Пруссию у немцев). 

Завершая тему, выскажу предположение, которое, на первый взгляд, может показаться кому-то фантастическим. Лютичи Поморья ранее назывались велеты или вильцы. Но откуда это название «вильцы»? Не от того ли, что в IV-VI веках они ушли с нашей реки Вилии, заселяя Поморье? Потом, к началу XIII века, они сюда вернулись – и затем именно на Вилии создали столицу Вильню. Как память о том, что они ВИЛЬЦЫ и произошли отсюда. 

Кажется фантастичным? Однако европейские летописи говорят, что в IV веке готы в своем походе в Европу, проходя через территорию Беларуси, пополнились нашими местными племенами, которые с ними ушли «громить Рим». А вот жемойты и аукштайты отпочковались от латышских племен только к VIII-IX векам, при этом спустились на юг и заселили нынешнюю территорию Республики Летува. Так что исконно течение реки Вилия заселял только один наш этнос западных балтов (беларусов), а не восточные балты. 

Поэтому вполне возможно, что наше (родственное беларусам) племя вильцев с реки Вилии ушло вместе с готами в Европу, где осело в Поморье под названием «вильцы», а потом в начале XIII века назад к нам вернулось – уже под именем «литвы». 

Вернулось на свою РОДИНУ. 

Лично я полагаю, что так все и было.