Мир Политики

ВЕЛИЧАЙШЕЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ, УНИЧТОЖИВШЕЕ ЛИТВУ

Конец Литвы определили две реалии ВКЛ: мода на латинский язык и обретение жемойтами своей письменности. 

До середины XVI века никто и помыслить не мог называть «литвинами» жемойтов. В Польше и Московии их именовали только «жмудинами», в Литве – «жемойтами». Их язык называли «жмудским» или «жемойтским», а литовский язык лингвисты относили к семье славянских языков, понимая под ним именно и только наш беларуский (а про жемойтский язык никто ничего не знал, так как жемойты не имели письменности). Александр Гваньини, комендант Витебска в период наших войн против Ивана Грозного, писал, что жители Витебска говорят на своем литовском языке, относимом к славянским языкам, и приводил слова этого языка – ныне беларуские. 

В 1500 году Жемойтией практически полностью правила только шляхта беларусов-литвинов. Согласно Переписи Войска ВКЛ 1528 года, в Жемойтии впервые появляется своя этническая шляхта из-за браков нашей шляхты с местным безродным населением туземцев (составляет до 20%, а 80% - все еще наша шляхта «колонизаторов»). Обретя дворянство ВКЛ, жемойты начинают интересоваться своей этнической историей (хотя Статуты ВКЛ потому и не были никогда переведены на жемойтский язык, что местная жемойтская шляхта была обязана учить наш язык – вот поэтому Статуты в переводе и не нуждались). 

И вот в 1547 году появляется первая книга на жемойтском (ныне именуемом «литовским») языке – «Катехизис» Мартинаса Мажвидаса (ок. 1520-1563 гг.). Рождение жемойтской письменности дало повод ученым ее впервые исследовать.

Появление этой книги почти совпало с заключением Унии между ВКЛ и Польшей в 1569 году (созданием Союзного Государства Речи Посполитой). В Польше государственным языком была латынь, а тут вдруг выяснилось, что жемойтский язык неким непонятным образом на латынь весьма и похож. Откуда, как, почему? Это стало сенсацией!

Схожесть этих языков давала правителям возможность спекулятивно обосновывать свою власть якобы от «Римской империи» (аналогично в Московии тогда считали, что раз Рюрик пришел из земель Священной Римской империи, то Рюриковичи – «потомки Римских императоров»). Король Речи Посполитой дал задание своим подданным «разработать тему» - и те ринулись плодить мифы.

Почти все сочинители той эпохи стремились таким способом сделать свою историю более весомой и авторитетной, а поскольку практически вся Центральная Европа считалась тогда Римской империей, то любой высокородный мигрант оттуда воспринимался как «наследник Цезаря». (Напомню, что в 962 году германский король Оттон I подчинил себе Северную и Среднюю Италию, включая Рим, после чего провозгласил Священную Римскую империю. По традиции она считалась продолжением империи Каролингов, а та в свою очередь рассматривалась как преемница древней Римской империи.)

По заказу монаршей власти «проследить происхождение Литвы через Жмудь из Италии» взялись три крупнейших автора ВКЛ той эпохи. Наши литвинские мыслители XVI века Lituani Michalonis (Михалон Литвин, он же Венцеслав Миколаевич, ок. 1490-1560), Venceslaus Agrippa (Вацлав Ян Агриппа, ок. 1525-1597) и виленский войт Augustyn Rotundus Mialeski (Ротундус Мялевский, 1520-1582) – стали на пустом месте разводить нелепейшие с научной точки зрения «теории» о том, что якобы жемойты – это и есть наследие римлян и римского языка.

Литвин писал:

«Мы изучаем московские письмена (literas Moscoviticas), не несущие в себе ничего древнего, не имеющие ничего, что бы побуждало к доблести, поскольку рутенский язык [или своеобразие] (idioma Ruthenuva) чужд нам, литвинам, то есть италианцам (Italianis), происшедшим от италийской крови. …Ведь и огонь, и вода, воздух, солнце <…> и многие другие [слова] звучат в литовском языке так же, как и в латинском».

А вот «исторический» концепт:

«Ведь пришли в эти края наши предки, воины и граждане римские, посланные некогда в колонии (in colonias), чтобы отогнать прочь от своих границ скифские народы (gentes Scythicas). Или в соответствии с более правильной точкой зрения, они были занесены бурями Океана при Г. Юлии Цезаре. Действительно, когда этот Цезарь, как пишет Луц[ий] Флор (Luc. Florus), победил и перебил германцев (Germanis) в Галлии, и, покорив ближайшую часть Германии, переправился через Рейн (Rhenum) и [поплыл] по Океану в Британию (in Britanniam), и его флот был разметан бурей, [и] плавание было не слишком удачно, и пристали корабли предков наших к побережью, то, как полагают, они вышли на сушу там, где ныне находится крепость Жемайтии Плотели (Ploteli). Ибо и в наше время приставали иные заморские корабли к этому самому побережью. Здесь наши предки, утомленные и морскими трудностями и опасностями, и владеющие огромным количеством пленных, как мужчин, так и женщин, начали жить в шатрах с очагами, по военному обычаю, до сих [пор] бытующему в Жемайтии. Пройдя оттуда дальше, они покорили соседний народ ятвягов (jaczvingos), потом роксоланов (roxolanos), или рутенов (ruthenos), над которыми тогда, как и над москвитянами (Moscis), господствовали заволжские татары; и во главе каждой рутенской крепости стояли так называемые баскаки (basskaki). Они были изгнаны оттуда родителями нашими италами (italis), которые после стали называться литалами (litali), потом - литвинами (Litvani). 

Тогда с присущей им отвагой, избавив рутенский народ (populis Ruthenicis), земли и крепости от татарского и баскакского рабства, они подчинили своей власти все от моря Жемайтского (a mari Samagitico), называемого Балтийским (Ваlteum), до Понта Эвксинского, где [находится] устье Борисфена, и до границ Валахии (Valachiae), другой римской колонии и земель Волыни (Voliniae), Подолии (Podoliae), Киевщины (Kijoviae), Северы (Siewer), а также степных областей вплоть до пределов Таврики и Товани (Towani), [места] переправы через Борисфен, а отсюда распространились на север к самой крайней и самой близкой к стольному граду Московии крепости [называемой] Можайском (Mozaisco), однако, исключая ее, но включая Вязьму (Wiazmam), Дорогобуж (Dorohobusz), Белую (Biela), Торопец (Toropetz), Луки (Luki), Псков (Pskov),. Новгород (Novihorod) и все ближайшие крепости и провинции. Впоследствии воинской доблестью расширив так владения их, они добыли корону с королевским титулом князю (principi) своему Миндовгу (Mindawgo), принявшему святое крещение. Но по смерти этого короля погибли как титул королевский, так и христианство, пока соседний христианский с нами народ польский (gens Polona), не вернул нас к святому крещению и высокому королевскому титулу, в год [от Рождества] Христа 1386. Он пригласил счастливо правящего здесь прадеда Священного Величества Вашего, блаженной памяти Владислава (Wladislavum), по-литовски (Litvanice) называемого Ягелло (Jagelonem), чтобы объединенная доблесть двух граничащих друг с другом народов усилилась в отражении общего врага имени христианского [то есть татар и московитов Орды]».

Вторая часть этого отрывка описывает хорошо известные нам события: приход прусского короля Миндовга с созданием им ВКЛ, освобождение земель от татар, расширение границ ВКЛ до ордынского Можайска, правление Ягайло. 

А вот относительно первой части – явные нестыковки в эпохах. Современник Иисуса Христа Гай Юлий Цезарь плыл в Британию, но невесть как оказался в Жемойтии, где почему-то не стал возвращаться назад, осознав свою ошибку, а тут же взялся воевать с татарами Батыя и его баскаками. Античные реалии вдруг оказываются в XIII веке.

Вполне возможно и даже вероятно, что в античные времена римляне высаживались в Восточной Балтике. Но, во-первых, самого народа жемойтов и аукштайтов тогда и «в задумке» не существовало. Как сегодня считает историческая наука, жемойты и аукштайты отпочковались от народа латышей только в VIII-IX веках и двинулись на юг – на территорию современной Республики Летува. До этого там не было восточных балтов, а самих жемойтов и аукштайтов ВООБЩЕ НЕ БЫЛО В ПРИРОДЕ. Так что, высаживаясь в античное время на территории Жемойтии, римляне никак не могли там встретить жемойтов. Как – аналогично – не могли встретить новгородцев на территории Ладоги – тогда финской и саамской до Рюрика. Во-вторых, никакого культурного «наследства» римлян жемойты и аукштайты не показали: даже гончарный круг они впервые узнали только от беларусов-литвинов – с их покорением нами в состав ВКЛ. Конечно, это выглядит странно: римляне научили жемойтов своему языку, но почему-то такой элементарной вещи, как гончарному кругу, не научили. И кем при этом были этнически жемойты до принятия «римского языка»? Финнами? Ведь нынешний латышский этнос – это наполовину финны литы. И, наконец, в воздухе повисает вопрос – откуда уже латыши (а не жемойты и аукштайты) узнали свой восточно-балтский язык: у них-то Гай Юлий Цезарь не высаживался и их римскому языку не учил.

Если оставить в стороне фантастические и баснословные интерпретации Михалона Литвина, то, как говорится, «в осадке» у нас остается главное: некое древнее предание о том, что еще до Миндовга у нас появились выходцы со Священной Римской империи (то есть – из Центральной Европы, очевидно – с Балтики). Напомню, что в то время летописи именовали, например, германского императора Генриха VI (1190-1197), сына императора Фридриха I, - КОРОЛЕМ РИМСКИМ.

Михалон Литвин указывает на важный исторический факт: само название «Литва» не является для нас родным и исконным, а принесено сюда мигрантами из Центральной Европы – очевидно, судя по его хронологии, это произошло именно в начале XIII века. Так как он описание изгнания татар по времени совмещает с описанием принятия нами названия «Литва». Правда, объясняет это своей фантастической гипотезой: «Они [татары] были изгнаны оттуда родителями нашими италами (italis), которые после стали называться литалами (litali), потом - литвинами (Litvani)». Дескать, само название «Литва» происходит от названия «Италия». 

Увы, эта гипотеза не выдерживает никакой критики, так как в античное время не было нации «итальянцев» и самой «Италии» (это позднее понятие), а в XIII веке у нас не было никаких «колоний итальянцев», которые бы «изгоняли татар». Само предположение о том, что первая буква «Л» в слове «Литва» является только сокращенным романским артиклем «La» («L’Ituania») – это только ошибочная гипотеза Михалона Литвина.

Более всех разошелся в фантазиях Ротундус Мялевский, который писал Стефану Баторию: «Литовский народ – это Латинский, происхождением из Италии, в наши земли пришел, ведомый князем Палемоном».

Эта басня про какого-то «Палемона» - бред сивой кобылы. Однако под соусом этой басни Мялевский предлагал грандиозные планы: сделать латинский язык языком ВКЛ во всех сферах жизни, чтобы все народы ВКЛ (жемойты, беларусы, украинцы) отныне даже в семьях говорили только на латинском языке, «который есть язык наших предков».

Отсюда и началась в ВКЛ XVI века эта до сих пор не прекращающаяся «вакханалия» с «обожествлением» жемойтов как якобы НАСЛЕДНИКОВ ЯЗЫКА ИТАЛИИ, а потому – якобы «благородной сути» Литвы. Что достойно только сатирического журнала «Крокодил» - как туземный народ Жмуди стал в одночасье из туземного «благородным» - да еще и «в истоках Литвы». 

Ученые давно разобрались в том, почему восточнобалтские языки жемойтов и латышей так похожи на латынь. Ответ прост: жемойты и другие латышские (восточнобалтские племена) сохранили свой язык в состоянии того языка, на котором все индоевропейцы говорили 2000-1500 лет назад. Сохранили из-за своей самоизоляции (жили в чащобах лесов, сторонясь контактов с другими народами, отчего последними в Европе обрели письменность и христианство). Но их язык – вовсе не латинский, а просто древнеиндоевропейский. То есть самый архаичный и самый туземный. Потому, кстати, он и похож более всего на санскрит – не потому, что жемойты завоевали Индию и создали там высшую касту, а только потому, что жемойты смогли из-за своей затворнической жизни на протяжении этого времени сохранить свой язык в чистоте – без взаимодействий с языками соседей.

Это сегодня знает наша лингвистика. Но в ВКЛ XVI века этого не знали. Вот и выдумали чушь, которая развалила изнутри нашу РЕАЛЬНУЮ Литву, заменяя ее «жемойтской Литвой» едва обретших письменность и христианство туземцев, но якобы «идущей от Италии».

Так глупейшее заблуждение Короны уничтожило Литву (вместе с ВКЛ, что не менее важно!) и породило вместо нее Беларусь.

ДАЛЬНЕЙШИЕ СОБЫТИЯ

А далее все было предсказуемо. Согласно советам Короне трех выше указанных авторов, короли Речи Посполитой отныне видели «литовцами» только жмудинов и латышей. Мол, «наследники Италии». У властей Речи Посполитой кардинально поменялась сама суть понятия «Литва»: теперь «Литвой» поляки стали считать только жителей княжества Жмудь и еще латышей, ибо их язык был тоже восточнобалтским и, как оказалось, тоже весьма близким латыни. Мол, вот еще одно «литовское племя», которое «из Италии пришло» - Латвия.

Соответственно, население РЕАЛЬНОЙ Литвы сии правители уже не видели «литовским», так как о том, что такое «Литва», у них НОВЫЕ представления создались.

В итоге этническое понятие «Белая Русь», которое в ту пору относилось только к Московии, правители Речи Посполитой стали распространять на исконное население бывшей Литвы – уже не восточнобалтское. Чем сами урезали всю Литву до микроскопических размеров княжества Самогития (Жемойтия). 

Сей подход с радостью подхватил царизм после раздела Речи Посполитой. 

Приходится признать, что ВКЛ и Литва были разрушены именно правителями Речи Посполитой и их «идеологами» нашими соплеменниками литвинами-беларусами Михалоном Литвиным, Вацлавом Агриппа и Ротундусом Мялевским. Вот три человека – которые уничтожили НАШУ Литву и выдумали вместо нее «страну Беларусь».

Факт есть факт: Беларусь появилась в результате нелепейшего научного заблуждения про «итальянские истоки жемойтов». Это, пожалуй, крайне редкий в истории случай, когда целая страна и нация появляются из-за какого-то заблуждения всего лишь трех людей. 

Интересно, что уже в XIX веке историки царской России полностью разоблачили басню Литвина, Агриппа и Мялевского про «римское происхождение жемойтов». А историки СССР вообще об этой басне не вспоминали (кроме разве как примера невежественного заблуждения) – хотя при этом после развала СССР в Летуве появились многие авторы, которые эту басню как раз воспринимали как «откровение об истоках жемойтов», что вполне понятно в рамках националистических историко-романтических мифов, весьма далеких от науки. Многие нынешние историки в Летуве, питаясь этой басней, тешат себя – искренне веря! - иллюзией о том, что они «италийских благородных корней» и «потомки римлян». Что, конечно, смехотворно.

Однако историческая наука СССР хотя и отвергла сей миф, но не стала при этом возвращаться к исторической правде об истинной Литве как стране нации беларусов – по вполне понятным политическим и идеологическим мотивам. 

КРАХ ЛИТВЫ-КРИВЫ

Кто-то может подумать, что в 1560-е годы чудовищное заблуждение привело только к переименованию литвинов на «беларусов». Мол, ну вот вместо Литвы мы стали называться «Беларусью» - ну и какая разница?

Нет, разница огромнейшая. В начале XVI века понятие «литвин» распространялось не только на нынешних беларусов, но также на Брянск, Курск, Смоленск, отчасти на Великое княжество Тверское и на Псковское государство, которые стремились войти в состав ВКЛ и в середине XVI века хотели войти в состав Речи Посполитой. Этнически понятие «литвин» ассоциировалось с западнобалтским народом кривичей, проживавшим на этой обширной территории. Формирующийся этнос кривичей-литвинов должен был стать одним из крупнейших в Восточной Европе – больше этносов поляков и украинцев, значительно больше этноса московитов (тогда малочисленного и ограниченного размерами «Золотого кольца России»).

Однако нелепое решение Короны именовать отныне «Литвой» только Жмудь – разрушило единое этническое ятвяжско-кривское пространство литвинов, так как лишило кривичей самоназвания «литвины» и тем самым лишало их национальной самоидентификации. Ведь Корона не только считала отныне «Литвой» одних лишь жемойтов, но одновременно настаивала, что кривичи – это не Литва. В итоге Москва смогла захватить и ассимилировать этнически кривские земли Пскова, Изборска, Смоленска, Брянска, Курска и кривские области Великого княжества Тверского – так был нанесен первый удар по созданию национального кривского государства.

Второй удар был нанесен Короной по нынешней Восточной Беларуси: именно Михалон Литвин, Вацлав Агриппа и Ротундус Мялевский в 1560-е годы первыми окрестили ее жителей некоей «Русью» («Литовская Русь») из-за киевской православной веры (русинской) и из-за использования в документообороте киевского (русинского) языка. Таким образом, население Полоцка, Витебска, Могилева, Гомеля было отнесено этими «советниками» Короны к КИЕВСКОМУ ЭТНОСУ РУСИНОВ, то есть к украинскому этносу. На самом деле население Полоцкого Государства не было никогда никакой «Русью», даже в период Киевской Руси ее таковой не считали (Киевские летописи считали Русью только земли именно нынешней Украины). 

Третий удар заблуждение Короны нанесло по нынешней Западной Беларуси – из-за польской католической веры ее население стали считать «поляками». Причем это деление литвинов-беларусов на «поляков» и «русских» сохранилось аж до ХХ века. 

Как видим, проблемы с нашей национальной самоидентификацией появились вовсе не при царизме, а были созданы искусственно (на пустом месте) Короной в 1560-е годы. Она, увлекаясь латинским языком и баснями про «римское» происхождение Жмуди, лишала нас права именоваться Литвой – чем лишила нас итогов всей трехвековой (с 1219 года) культурной работы по созданию этноса литвинов, ведь речь идет не только о названии (что мелочь!), а об огромном пласте культурно-исторической фактуры, которая является СОДЕРЖАНИЕМ названия. Мы, фактически, в одночасье были лишены своего национального лица – а за его неимением нас стали «определять» по вере. Вот почему православные литвины были зачислены в украинский этнос русинов (а после отмены Унии в 1839 году и насильственного перехода в РПЦ Москвы – в якобы этнос россиян), а литвины-католики были зачислены в польский этнос. 

Наше Отечество пережило много катаклизмов (в войне 1654-1667 годов с Московией погибла половина населения, в Северной войне – еще треть), но большего вреда нам не причинял ни один оккупант – чем то, что сделали Литвин, Агриппа и Мялевский в 1560-е годы. Они лишили нас национального лица, разрушили нашу Литву, остановили процесс формирования единого этноса кривичей-литвинов и расчленили наш этнос на сегменты, которые потом все стали веками считать частями этносов соседних стран. 

Самое парадоксальное заключается в том, что концепции этих «идеологов» Короны хоть и определяли «Литвой» одну Жмудь и Латвию, нас Литвой не считая, но в реальности мы все равно оставались именно и только Великим княжеством Литовским (вся территория Беларуси плюс Виленщина и Белосточчина), а вот ими постулируемая «италийских корней истинная Литва» в лице Жмуди – оставалась юридически вовсе не «Литвой», а Княжеством Жемойтским. Так было в Речи Посполитой – и так было в царской России до ее краха в феврале 1917 года. 

При Николае II все общество (обыватели, писатели, политики, историки, духовенство) считали «Литвой» только Жмудь (Самогитию на латинском), а нас называли или «Северо-Западным краем» или «белороссами». Однако в титулах императора значилось, что он «Князь Самогитский» в отношении нынешней территории Республики Летува – и «Великий князь Литовский» в отношении нынешней территории Республики Беларусь. И никакого титула «Князь Белорусский» у него не было – так как никогда в истории и не существовало Княжества Белорусского. Вместо него было ВКЛ – вплоть до февраля 1917 года, когда был свергнут последний Великий князь Литовский Николай II.

Налицо удивительное противоречие: юридически мы до 1917 года продолжали считаться Литвой и Великим княжеством Литовским (в титуле императора и на гербе Российской империи – там мы обозначены «Погоней», а нынешняя Республика Летува – гербом «Медведь»). Но при этом царизм после нашего восстания 1830-31 гг. вводит название «Белоруссия», а после восстания 1863-64 гг. запрещает и его, вводя «Северо-Западный край». Поразительно, но сие как-то совмещалось в царской России 

Но это противоречие царская Россия лишь унаследовала от Речи Посполитой, где точно так территориально король правил Литвой в границах нашей нынешней Беларуси и правил отдельно Княжеством Жмудь в границах нынешней Республики Летува. Всякие концепции о том, что считать «истинной Литвой» и кем считать наш этнос – уже тогда кардинально расходились с феодальными титулами и закрепленными в них названиями земель. Например, на французских картах начала XVIII века, созданных по рекомендациям Варшавы, Западная Беларусь названа «Истинной Литвой», а Восточная Беларусь – «Литовской Русью», хотя юридически вся территория Беларуси являлась ВКЛ и никакой «Литовской Руси» никогда в природе не существовало. 

С 1860-х течение западнорусизма в царской России ставило целью ассимилировать наше православное население в русский этнос, отдавая католическое население в ассимиляцию полякам – что те и заявили своей целью уже в 1920-е годы. Со стороны это выглядит как некий «заговор» против нашего народа, имеющий целью расчленить его на сегменты по вере и разделить между соседними странами. Начало этому, как мы убедились, положили Литвин, Агриппа и Мялевский в 1560-е годы. Как считают историки, воссоздание Беларуси в ХХ веке на осколках Литвы – это чудо, вполне вероятнее был бы полный раздел этноса между соседями (что, кстати, пытался реализовать Ленин в «Брестском мире», где полностью расчленял нашу страну). 

Все это показывает, что возрождение Беларуси и становление сегодня суверенной Беларуси – невозможно без возвращения к национально-государственному наследию нашей Литвы и ВКЛ. Следует повторить тысячу раз – не было в средние века «Великого княжества Белорусского» и не было «беларусов»: наши предки создали свое национальное Государство – Великое княжество Литовское и себя называли литвинами. Наши деды были единственной и истинной Литвой – и единственным ее народом литвинов.

ЛИТВА ИЛИ КРИВА?

Остается дискуссионным вопрос: было ли возможно создание единого национального ятвяжско-кривского государства не под «маркой» «Литва», а под «маркой», скажем, названия «Крива»? Не факт! Потому что наше второе название «Крива» прочно увязано с восточными балтами, а потому были ожидаемы и такие же спекуляции Короны на этот счет. Судите сами.

Сакральное имя верховных жрецов прусского религиозного центра, Ромувы, – Криве – совпадало с названием племени кривичей. Во главе этой сакральной организации Ромувы стоял верховный жрец, Криве (Кривайтис на жемойтском), фактически бывший главой государства до прихода в Пруссию Тевтонского Ордена.

Петр Дусбургский, тевтонский хронист, написавший в 1326 году «Хронику земли прусской», свидетельствовал о власти верховного жреца Ромувы: «Криве, которого пруссы почитали как папу, ибо как господин папа правит вселенской церковью христиан, так и по его воле или повелению управлялись не только вышеупомянутые язычники, но и литовцы, и прочие народы земли Ливонской. Такова была власть его, что не только он сам или кто из родичей его, но даже гонец с его посохом или с другим отличительным знаком, проходя по пределам вышеупомянутых язычников, был в великом почете у королей, нобилей и простого люда».

Под «литовцами» хронист тут подразумевает нас, а не жемойтов, которых везде именует отдельно от Литвы (к тому же жемойты и аукштайты в то время были язычниками). Но поскольку жемойты поклонялись Криве, то очевидно, что Корона и его сочла бы «выходцем из римлян» и «римским наследием жемойтов». 

Т. Нарбут писал, что власть первосвященника Криве-Кривейте охватывала «всю землю Литовскую, Пруссию, Литву, Жемайтию, Куронию, Земгалию, Ливонию, Латгалию и даже земли кривичских руссов (Creviczensivim Russorum)». Тут загадкой является использование двух терминов «земля Литовская» и «Литва» - наряду с «Жемайтией» (видимо, подразумевается Западная Беларусь ятвягов). Но термин «Creviczensivim Russorum» выдает уже заблуждение Короны о кривичах как якобы «не литвинах», он же показывает, что культ Криве Корона обязательно стала бы спекулятивно смешивать с мифами про «италийское происхождение жемойтов». То есть, как и в случае с именем «Литва», Корона не признавала бы названия «Крива» в качестве нашего национального, украла бы его суть для своего заблуждения. Мол, раз кривичи – не восточные балты «италийского языка», то не могут быть ни Литвой, ни Кривой. Во всяком случае, подобные концепты кажутся ретроспективно ожидаемыми от Короны – она не дала бы нам реализоваться и как Криве, так как все равно нас считала бы «не италийцами».

Одним словом, Литва и Крива – это наши синонимы той эпохи, которые равно у нас забирала Корона под свои иные выдуманные понятия.

Но за 3500 лет нашей непрерывной истории (археологически и антропологически, как считают наши ученые) мы имели разные названия. Мы и Литва, и Крива, и Ятва, и Дайнова, и Беларусь, и Полоцкое Государство, и соучредитель ООН БССР, и «страна гутов и гепидов» у античных авторов 1700 лет назад. Название, может быть, и не столь важно – важна только суть, которая скрывается под этим названием, – а это наш народ. Смена эпох создает новые названия, но народ всегда остается тем же самым…