Мир Политики

"Львы ислама", "кошмар Европы", "бич Балкан" - для народов трёх континентов они были воплощением зла. Яростные, жестокие, упорные и отчаянные, наилучшая профессиональная пехота, какой ещё не было нигде в мире... Историки называют их "военными рабами султана". Однако речь идёт об злите, состоявшей в тесном, до деталей отрегулированном отношениях с повелителем.

В XIII веке, уходя на запад от монгольского смерча, часть кочевых тюрок достигла Малой Азии. Среди них было племя "кайа" во главе с Османом. Расширение созданной им агрессивной империи требовало множества воинов, и сюда со всего Востока стекались "гази" (борцы за веру). Они были убеждены, что под стягами турецкого султана делают угодное Аллаху дело, и потому воевали самозабвенно. Но, превосходные наездники, они не хотели и не умели воевать в пешем строю. Сами турки, бывшие кочевники, тоже предпочитали сражаться в составе кавалерии. И всем им очень трудно давалось подчинение какой-то дисциплине.

Между тем стратегические противники - византийцы и европейцы - имели мощные крепости, были искусны в обороне. Конница же против укрепсооружений бессильна в принципе; для войны с "неверными" (осада крепостей и масштабная агрессия в Европе) требовалась сильная пехота. Она у турок набиралась только на время войны, была плохо обучена и опять-таки недисциплинированна. Оставалось одно: армия профессионалов. Но из кого? После безуспешных попыток набрать пехотные соединения из всадников, привыкших к дикой атаке лавой, султан Орхан создал в 1330 году отряд из пленных христиан (1000 чел.}, добровольно или вынужденно принявших ислам.

Чтобы сделать отряд ударной силой в войне с "неверными", султан сразу поставил его под опеку дервишеского ордена "Бекташие"; возможно, примером тут были христианские военно-монашеские ордена (тамплиеры, иоанниты, мальтийцы и т.д.). По легенде, благословение на подвиги обращённым в ислам иноземцам дал шейх ордена Тимурташ Деде. На церемонии освящения отряда он оторвал от своего белого одеяния рукав, возложил ого на голову одного воина (часть лоскута свешивалась на затылке), простёр руки над преклонившими колени и произнёс: "Да назовутся они "еничери" (Yeniceri - "новое войско"), да будет их мужество блистательно, их мечи остры, их руки победоносны!"

В середине XIV века увеличение "нового войска" натолкнулось на два препятствия - дефицит пленных воинов-христиан и их ненадежность. Поэтому Орхан в 1347 году ввёл дюшерме - отбор детей для нужд государства. Раз в 5-7 лет специальные чиновники забирали в каждой христианской общине каждого пятого мальчика в возрасте 7-12 лет. С конца XIV века эта повинность стала обязательной для славянского населения Балкан, потом также Украины и южной Руси. Естественно, это вызвало сопротивление покорённых народов - от восстаний и бегства за пределы Османской империи до использования лазеек в законах, в частности, запрета брать женатых и мусульман (детей женили ещё в младенчестве, обращали их в ислам). В то же время часть бедных родителей охотно отдавала детей в янычары, чтобы дать им вырваться из нищеты, избавляя семью от лишних ртов.

Высокий боевой уровень новых войск достигался прежде всего системой комплектации. Дюшерме был, конечно, жестоким "налогом кровью" для христианских подданных султана (кстати, освобождённых от воинской службы). Но в то же время в нём отразился богатый военный опыт турок, их знание психологии и законов наследственности. Мальчиков выбирали из лучших семей; не интересовались детьми пастухов (неразвиты) и старост (подлы и хитры), болтунами (вырастут в завистливых и упрямых) и красавчиками (их враг бояться не будет); предпочитали не слишком высоких (глупы) и не слишком маленьких (смутьяны). Брали только детей христиан, из мусульман лишь славяне Боснии за их верность султану обладали особой привилегией отдавать своих сыновей в янычары.

Военный тренинг начинался до зачисления в "очаг" и продолжался, пока янычар не становился ветераном ("отурак"), из-за возраста или увечья уже не способным сражаться. Отурак получал пенсию, мог отпустить бороду, жениться, обзавестись хозяйством; некоторые даже наделялись землёй. Имущество погибших или умерших переходило корпусу. Янычар подчинялся и был подсуден только своим командирам; в султане видел своего отца ("султан кормит, одевает, вооружает, платит жалованье, одаривает"), в "очаге" - свою семью. Начальник корпуса ("ага") имел абсолютную власть над янычарами. Он происходил из простых воинов, рос в карьере по принципу старшинства, а не по милости султана, и потому был относительно независим, подчинялся лишь султану, рангом был выше прочих военачальников и гражданских чинов, являясь членом "дивана" (госсовета).

У "очага" были своя религия (особый ислам), музыка ("для возбуждения боевого духа") и фольклор (легенды, песни). Важнейшим символом корпуса был "казан" (котёл): на праздники его проносили по улице; в знак недовольства или мятежа - переворачивали. Помимо участия в войне янычары несли гарнизонную службу, не более нескольких десятков на гарнизон, в основном для наблюдения за порядком; у них же хранились ключи от крепостей.

Посвятив себя войне, проводя в ней жизнь, они становились виртуозами своего дела; смысл жизни сводился к тому, чтобы, отличившись в бою, стать десятником или сотником. Их дисциплина была уникальна, один европейский посол так описывал турецкий лагерь:

"Густая толпа людей, головы в тюрбанах... Что особенно поразило меня, так это выдержка и дисциплина: никаких возгласов, шушуканья, каждый очень спокоен. Офицеры сидели, солдаты стояли. Самое примечательное: длинная шеренга в несколько тысяч янычар, не шелохнувшись, стояла позади всех, и, поскольку они были от меня на некотором удалении, я сначала сомневался, люди это или статуи, пока наконец не догадался поприветствовать их. Они дружно поклонились в ответ".

В мирное время янычар постоянно упражнялся с оружием, становясь искусным воином, презиравшим свою и чужую смерть. Одним ударом ятагана он мог обезглавить врага; существовала целая система поощрений за такие "трофеи": премии, знаки отличия. Так, за 3 головы вручался серебряный знак ("челенк") носившийся на феске или тюрбане. Униформа состояла из длинного кафтана ("доларма"), головного убора с пристегнутой впереди деревянной ложкой, шаровар и наколенников. На марше и в бою полы долармы собирались по бокам в складки, закрепляясь ремнем Янычары были превосходными воинами, известными своим высоким боевым духом. Ни одна европейская армия не могла сравняться с ними даже приблизительно; долгое время они считались просто непобедимыми. Уже один их клич "Аллаху акбар!" повергал европейцев в панику; сражаясь в центре войска вокруг султана, они часто определяли исход битвы. Поначалу они были пешими стрелками; их чрезвычайно мощные луки из нескольких проклеенных слоев дерева и кости на дистанции в 200 шагов пробивали любой (!) доспех; применялись также арбалеты. Для защиты своих боевых порядков от атак кавалерии они использовали копейщиков. Ужас врага усиливали чуждые звуки янычарских оркестров, которые шли сразу за атакующими.

Янычары виртуозно стреляли из огнестрельного оружия, которое впервые в небывалой до тех пор мере прозвучало в 1453 году при взятии Константинополя. Новое оружие в руках "нового войска" -мир еще не видел более мощной силы. Фундаментальное открытие волею судьбы оказалось в руках османов, породив волну завоеваний: под гром пушек они шли по миру, сметая любое сопротивление. Янычарский мушкет был дальнобойней и легче европейского, что освобождало стрелка от применения сошки. В отличие от европейцев, предпочитавших стрелковый бой рукопашному, янычары не боялись схватки на холодном оружии. Виртуозно владея ятаганом, "универсальные солдаты" своей эпохи эффективно сражались при любом повороте боя.

Успешно сражались с янычарами воины, родственные им по крови - балканские гайдуки. Известным столкновением с янычарами было знаменитое "Азовское сиденье" 1640-1641 годов. Захватив крепость Азов (где было и 4 тыс. янычар), 5 тыс. донских казаков, в т.ч. 800 женщин, обороняли её целый год. Осаждавших было "триста тысяч люду боевого, окроме мужика чёрного и охотника. Тех впрямь людей много: что травы на поле или песку на море. Да на нас же нанял турецкий царь из 4 земель немецких салдатов 6000, да мудрых немецких подкопщиков", а также испанцев, шведов, итальянцев и французов. Гвоздём программы были 20 тыс. янычар, но крепость так и не была взята. Казаки, положив массу осаждавших, ушли, взорвав её.

Плохо приходилось янычарам и при столкновениях с регулярной русской армией: 21 июля 1770 года, сражение у реки Кагул: 17-ты-сячной армии Румянцева противостояли 50 тыс. янычар, 100 тыс. конницы и 350 орудий, в 20 верстах нацелилась в тыл русским 100-тысячная конница крымского хана. Румянцев применил против десятикратно (!) превосходящего противника исключительную по дерзости ударную тактику, сразу овладев инициативой ("Не числом, а храбростью приобретаются воинские успехи"). Со шпагой и громовым "Вперёд, ребята!" он бросился в бой, увлекая за собой солдат, которые опрокинули "непобедимых" янычар. Два батальона гренадёр пошли в штыки. А что такое русская штыковая атака с криком "Ура!", отпечаталось в национальной памяти многих иноземцев. На плечах бегущих в панике янычар русские ворвались в турецкий лагерь, добивая врага. Турки потеряли до 20 тыс. убитыми и ранеными, русские - около 1 тыс. человек; захвачено было 203 пушки и до 300 знамён, остальные 150 орудий были взяты на переправе через Дунай. Результатом стал выгодный для России Кючук-Кайнарджийский мирный договор; Россия стала черноморской державой, значительно усилившись в Закавказье и на Балканах назло Турции, Англии и Франции.

В течение 496 лет янычары были ударной силой османских завоевателей, именно им султаны были обязаны своими военными успехами; в конечном итоге "новое войско" увеличилось до 200 тыс. человек. Но подспудно шёл растянутый во времени процесс разложения прекрасно работавшей системы.

Всё началось с нарушения принципа набора в корпус. Недовольные созданием элиты государства из "неверных", турки через "бакшиш" (взятка) всё чаще устраивали своих сыновей в престижное войско, стремясь открыть им путь наверх; сговаривались с христианами, чтобы те во время рекрутского набора выдавали их детей за своих. При Сулеймане И турок уже открыто стали принимать в "ачеми оглан" и даже прямо в войско; их количество особенно возросло после отмены дюшерме, к концу XVII века они составили большинство янычар. Дальше - больше: корпус стал заполняться "мёртвыми душами" - любой мог за бакшиш записаться в него, получив налоговые льготы. Некогда грозное войско состояло теперь из молодых мужчин, негодных даже для простой военной службы; многие новобранцы не были готовы к тяготам и умирали уже в период обучения. Жёсткая учебка перестала быть обязательной частью военной карьеры; старые янычары отказывались служить вместе с новыми; между ними часто возникали кровавые разборки.

Постепенно янычары стали заниматься не столько военной подготовкой, сколько торговлей и ремеслом, монополизировали часть внешней торговли и отраслей ремесла, полностью контролируя производство и продажу фруктов, овощей и кофе в Стамбуле, султаны разрешили это, надеясь отвлечь их от политики.

Войско теряло свою ударную силу и деградировало, превращаясь из военного братства типа ордена монахов-фанатиков в элитарную касту, не обладавшую прежним боевым духом. Зачисленные в корпус по блату или за бакшиш, как правило, не проявляли особого мужества на поле боя. Привилегии привлекли в "очаг" массу уголовников, и в военных походах янычары нередко отказывались сражаться, предпочитая заниматься мародерством. Большинство их уже не интересовалось современным вооружением, не стремилось заполучить его в своё пользование, что стало причиной заметного отставания в тактическом и техническом смысле от европейских армий, постепенно забывавших свой былой ужас перед некогда непобедимой армией - и она всё чаще терпела поражение; северная граница империи отступала всё дальше на юг. Корпус терял свой чисто военный характер, в XVII веке в связи с ростом численности янычар расширились их функции: помимо участия в военных действиях и боевой подготовки, они все чаще исполняли разные невоенные задачи (полицейская служба, тушение пожаров и даже уборка улиц!).

Осознав свою важность для государства, янычары стали серьезной политической силой. В 1449 году они в первый раз взбунтовались ради повышения жалованья - и оно было повышено. В 1451 году вступивший на престол Мухаммед II, ища их лояльности, выдал им денежные дары - и стало обычаем одаривать их при каждой смене власти, по случаю первого похода нового султана, перед сражениями. Прежде образец верности, они теперь ради обогащения поддерживали любой заговор, став главным источником мятежей буквально тираня и свергая султанов: в 1623 году - Мустафу I, в 1648 году - Ибрагима, в 1703 году - Мустафу II, в 1730 году - Ахмеда III; ещё чаще их жертвами становились высшие чиновники. Султаны скрывались под защитой пока ещё верной лейб-гвардии, а янычарская верхушка вела борьбу за власть с визирями и интриганками из гаремов, взяв на себя в 1648 году даже всю полноту власти в империи. Но саму Османскую династию янычары не пытались свергнуть ни разу, гордо именуя себя её "рукой и крылом". Упорно бойкотируя жизненно необходимые реформы в армии и государстве, они стали консервативной кастой Турции; их поддерживало мусульманское духовенство, бекташи, улемы (законоучители), а также низы общества. За попытку упразднить корпус был убит Осман II; в 1807 году - бунт против Селима III, рискнувшего с помощью нанятых в Европе военных советников модернизировать армию. В 1826 году в правление Махмуда II корпус в очередной раз поднял мятеж из-за начатых реформ. Но теперь симпатии населения были на стороне султана, и он обрушился на мятежников со всей жестокостью. Их с помощью других войск загнали в казармы, которые артиллерия расстреляла и подожгла 50 залпами картечи; 10 тыс. янычар (говорят даже о 30 тыс.) было казнено; священные котлы были разбиты, духовным исламским вердиктом ("фетва") янычары были официально преданы проклятию.