Мир Политики

"Катюши" были эффективны в любое время года. Картина Ф. Усыпенко "Ответ гвардейцев-минометчиков"

Андрей Александрович Петров - инженер, полковник запаса.

То, что у нас до сих пор нет правдивой и достоверной истории Великой Отечественной войны, факт очевидный. Причем речь идет не только о каких-то «белых пятнах» (которых и сейчас более чем достаточно), а о событиях, давно и подробно описанных в различных трудах.

КОГДА ЭТО БЫЛО?
Одно из таких событий – первое боевое применение боевых машин реактивной артиллерии БМ-13 14 июля 1941 года под Оршей. Казалось бы, тут никаких вопросов и быть не может – все и так известно, причем в деталях. И тем не менее...

Давайте прочтем всем доступный и многим, наверняка, хорошо знакомый текст (на источник не имеет смысла ссылаться, поскольку все изложенное ниже кочует из издания в издание).

«…Впервые реактивная артиллерия участвовала в бою в июле 1941 г. под Оршей. В районе города вели тяжелый оборонительный бой части 73-й стрелковой дивизии. В ночь на 14 июля фашисты захватили Оршу. С утра сюда один за другим стали прибывать вражеские эшелоны с войсками, военной техникой, горючим и боеприпасами. Чтобы задержать наступление противника, заместитель начальника артиллерии Западного фронта генерал Г.С.Кариофилли утром 14 июля поставил командиру 1-й отдельной батареи реактивной артиллерии капитану И.А.Флерову (семь БМ-13 и 122-мм пристрелочная гаубица) задачу: произвести залп по скоплению эшелонов врага на железнодорожном узле Орша.

Разрушение столицы Восточной Пруссии Кенигсберга и международное право

В 15 часов 15 минут после трех пристрелочных выстрелов из 122-мм гаубицы из лощины донесся рев и скрежет, вверх вырвались черные клубы дыма, взметнулись ввысь более сотни краснохвостых снарядов. Залп состоялся.

На эшелоны врага, находившиеся на железнодорожном узле, обрушился огненный смерч. Реактивные снаряды разрывались в самой гуще вагонов с боеприпасами, горючим, техникой, людьми. Все дрожало, как при землетрясении. Через несколько минут после залпа железнодорожный узел превратился в море огня, над которым клубился густой дым. Обезумевшие гитлеровцы метались в раскаленном дыму. Множество солдат и офицеров врага было уничтожено».

«И что же здесь непонятного?» – спросит неискушенный читатель. Да почти все. Но давайте по порядку.

Итак, «в ночь на 14 июля фашисты захватили Оршу».

Что в данном случае имелось в виду конкретно? Вполне возможно, промежуток темного времени суток – начиная примерно с захода – около 22 часов – и до восхода солнца – около четырех часов утра. То есть германские части могли взять Оршу и в 22 часа, и в 4 часа утра. Однако в июле 1941-го немцы по ночам не воевали (и этот факт широко известен). Стало быть, если Орша была оставлена «в ночь» 14 июля, речь может идти только о светлом времени суток.

Теперь элементарно прикидываем: подъем, завтрак (у немцев с этим в первые месяцы войны было очень строго), постановка боевых задач, по машинам и только затем – в бой. Следовательно, в Оршу подразделения вермахта вошли не ранее шести часов утра. По-другому (если, напомню вновь, «в ночь на 14 июля фашисты захватили Оршу») просто не получается.

Кстати сказать, при каких обстоятельствах советские войска потеряли Оршу, официальные источники и поныне хранят молчание. Захвачена – и все тут. Однако читаем дальше. «С утра сюда один за другим стали прибывать вражеские эшелоны с войсками, военной техникой, горючим и боеприпасами».

Опять-таки не совсем понятно, что это такое – «с утра». Утро начинается с восхода и формально продолжается до полудня. То есть речь может идти о сравнительно большом промежутке времени – около восьми часов. В какой момент «утра» начали «прибывать вражеские эшелоны»?

ПОРАЗИТЕЛЬНЫЕ НЕСУРАЗИЦЫ
Впрочем, в данном предложении более интересно другое. Если начали прибывать именно вражеские эшелоны, то, стало быть, отечественный железнодорожный путь к тому времени был уже перешит на западноевропейскую колею. То есть «в ночь» заняли, а к утру уже и пути переделали.

Хорошо. Допустим, с такой скоростью немцы колею не перешивали. Они воспользовались нашими железнодорожными путями. И нашим же подвижным составом. И нашими же локомотивами. Их, выходит, было захвачено много. Ведь речь в тексте идет о «скоплении эшелонов». Но тогда как-то некрасиво получается. Ведь директива Совнаркома Союза ССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей от 29 июня 1941 года недвусмысленно требовала: «…при вынужденном отходе частей Красной Армии необходимо угонять подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона…»

Между тем – пусть и при внезапном отходе – уничтожить паровозы, взорвать входные стрелки не так уж трудно. Или как же надо бежать, чтобы не успеть сделать даже этого? Получается, Орша оказалась в руках немцев неповрежденной? Крупнейший железнодорожный узел Белоруссии достался врагу в абсолютно исправном состоянии?

Правда, согласно тексту, нет никакой логики и в действиях противника. Предположим, ему удалось захватить некоторое количество отечественного исправного подвижного состава. В первые месяцы 1941 года и не такое бывало. Но тогда вот что получается. В месте, где заканчивается западноевропейская колея, немцы организовывают своеобразную перевалочную базу – разгружают свои воинские эшелоны (крытые вагоны, платформы, цистерны), а затем – без промедления – перегружают боеприпасы, продовольствие, горючее и т.д. на захваченный советский подвижной состав. Совершенно фантастическое зрелище.

Достаточно только представить перекачку горючего из одной цистерны в другую. Ведрами, что ли, делать это в прифронтовой полосе? Подобный образ действий намного увеличил бы время доставки материальных средств непосредственно до войск. И все это предпринимается с одной целью – пригнать эшелоны в только что взятый город. Фактически – на передний край. На железнодорожный узел, находящийся в зоне огневого воздействия советской артиллерии. Уж в чем-чем, но в дурости немцев обвинять нельзя.

Опять-таки после взятия населенного пункта – первые мероприятия (проводились и проводятся любой армией) – прочесывание и разминирование. А тут – прибытие, причем одного за другим – воинских эшелонов. Абсурд, и это самое мягкое определение происходящего.

И вновь с нашей стороны картина выглядит весьма неприглядно: мало того, что Оршу сдали немцам в целости и сохранности, крупнейший железнодорожный узел даже не заминировали. Это уже на грани воинского преступления...

Поневоле встаешь в тупик и при внимательном прочтении этого пассажа: «Чтобы задержать наступление противника, заместитель начальника артиллерии Западного фронта генерал Г.С.Кариофилли утром 14 июля поставил командиру 1-й отдельной батареи реактивной артиллерии капитану И.А.Флерову... задачу: произвести залп по скоплению эшелонов врага на железнодорожном узле Орша».

«В ночь» немцы с утра захватывают Оршу. С утра туда начинают «прибывать вражеские эшелоны». Но Георгий Спиридонович Кариофилли уже точно знает: в Орше будет «скопление эшелонов врага». А потому ставит задачи на их уничтожение – и тоже с утра. Все это выглядит совершенно невероятным образом. Тем более что у генерала не было собственных средств разведки.

Но вот батарея Ивана Флерова дала залп и... «Все дрожало, как при землетрясении. Через несколько минут... железнодорожный узел превратился в море огня, над которым клубился густой дым. Обезумевшие гитлеровцы метались в раскаленном дыму. Множество солдат и офицеров врага было уничтожено».

Ничего не скажешь, впечатляющее зрелище предстает перед мысленным взором читателя. Вот только любопытно, что про количество уничтоженных железнодорожных вагонов (цистерн, локомотивов) в тексте не упоминается. Хотя их (в отличие от множества убитых и раненых германских солдат и офицеров) посчитать было не только можно, но и должно. Почему не произвести на следующий день после залпа батареи БМ-13 аэрофотосъемку железнодорожного узла Орша? А коли станция обратилась в «море огня», то в этом случае не поздно послать самолет-разведчик и через двое-трое суток. Случай-то все-таки исключительный – первый пример боевого применения реактивной артиллерии. И предъявить снимки Верховному главнокомандованию – вот оно, оружие невиданной эффективности. И тут же решение – срочно в серию.

ВЕРОЯТНАЯ ЦЕЛЬ
Впрочем, отнюдь не исключено, что такая аэрофотосъемка была осуществлена и наглядные свидетельства результата первого огневого удара ныне легендарных «катюш» имеются. Однако при рассмотрении этих снимков можно будет легко установить, что никаких немецких эшелонов на станции нет и железнодорожный узел Орша забит советскими воинскими эшелонами (вагонами, цистернами и локомотивами). Причем нельзя исключать, что на каком-нибудь 14-м пути находился состав, который ни при каких обстоятельствах не должен был попасть к врагу.

Вот тогда картина 14 июля 1941 года с точностью досланного патрона в патронник обретает реальные и резкие, сфокусированные очертания. И выглядит это полотно следующим образом.

Первое. Немцы внезапно захватили Оршу.

Второе. Железнодорожный узел оказался забит нашими воинскими эшелонами.

Третье. Среди них были особо важные. Нельзя было допустить, чтобы именно эти эшелоны достались противнику.

Четвертое. Генерал Кариофилли точно знал, что на станции Орша скопление эшелонов (при этом обычно не уточняется, что это были наши эшелоны).

Пятое. Боевое применение БМ-13 позволило успешно решить возникшую проблему. Немцы мало что смогли заполучить.

Необходимо при этом особо подчеркнуть: эффективности нового оружия – реактивной артиллерии – все вышеизложенное не отменяет.

А истории Великой Отечественной действительно как не было, так и нет, если даже в канонических текстах об общеизвестных событиях столько нестыковок.