Мир Политики

Тогда не придется переживать ужасы войны и оплакивать погибших.

Восьмого августа позвонила подруга из Тбилиси – она только что прилетела туда из Москвы на свадьбу друзей. Взволнованный голос в трубке: что у вас там происходит? Здесь по телевизору говорят о каких-то российских самолетах, о перестрелках в Осетии; нам что, сразу лететь обратно? В тот момент в российских СМИ регулярно сообщали то о бомбах на пляже в Сочи, то о перестрелках в Южной Осетии…

Обе приходим к мнению: очередное нагнетание страстей. Что случается на самом деле, остается за кадром. Свежа еще была в памяти истерия двухлетней давности. Москва тогда легко повелась на провокацию грузинского руководства в связи с задержанием российских «военных шпионов». Через несколько дней «шпионов» вернули. Россия успела отозвать из Тбилиси своего посла, перекрыть воздушное сообщение с Грузией, выслать толпу грузинских рабочих, а некоторые школы получили из милиции указание предоставить списки детей с грузинскими фамилиями.

Когда в ночь на 9 августа в телевизоре замелькали темные кадры из Цхинвали со стрельбой из реактивных установок, трудно было поверить в реальность происходящего. Подруга, так и не погуляв на свадьбе, благополучно вернулась в Москву. Как позже выяснилось, последним рейсом перед закрытием воздушного сообщения между столицами.

Следующие несколько дней ознаменовались марш-броском российского воинского контингента через Южную Осетию к Гори и обратно. Грузинские военные части, или, как бы сказали у нас, федералы, были сразу же отброшены и ретировались за границы самопровозглашенной республики. К слову, неуклюжая и жестокая попытка грузинского лидера взять под контроль сепаратистский регион напомнила бредовый план Москвы одним полком штурмовать мятежный Грозный в середине 90-х. С той лишь разницей, что на территории Чечни не стояли иностранные миротворцы, которые могли ожидать помощи из-за границы, а за спиной Бориса Ельцина не маячила фигура Билла Клинтона. Какими тяжелыми долгоиграющими последствиями для страны обернулся тот бездумный поход на Грозный, хорошо известно…

Вернемся в август 2008-го. В течение дня Россия, по данным наших военных источников, успела ввести в Южную Осетию на помощь расквартированным там 600 миротворцам около 10 тысяч военнослужащих и сотни единиц военной техники.
 
Косово, Абхазия, далее везде…
– Что делают русские военные в Южной Осетии? – задал вопрос некий молодой слушатель в прямом эфире «Эха Москвы».

– Принуждают к миру, – на следующий же день ответил всем интересующимся Дмитрий Медведев. Иными словами, именно то, за что мы истово осуждали американцев и НАТО, когда их самолеты бомбили Белград, дабы заставить Милошевича прекратить военно-полицейскую операцию в Косово.

Итог выходки Саакашвили – тысячи погибших мирных граждан и разрушенный Цхинвали. Политический итог для обеих сторон еще не совсем понятен, но явно не сулит ничего хорошего. Особенно если и дальше следовать логике, предложенной переговорщиками: предотвратим гуманитарную катастрофу, а в причинах разберемся потом, что прямо-таки хором предлагали политики и в России, и в Европе. Поначалу эта позиция показалась наиболее разумной – главное было остановить кровопролитие. Но если и дальше отмахиваться от неприятных вопросов или избирательно отвечать только на удобные для себя, урегулирование останется на бумаге.

Вопрос первый. Почему катастрофу не удалось предотвратить?
Сегодня российские политики и официальные эксперты, перебивая друг друга, твердят о «гнусных американцах»: мол, «теснят нас на Кавказе и вооружили этого варвара Саакашвили». И хотя и неблаговидная роль американцев, и особенности характера грузинского лидера сыграли в трагедии не последнюю роль, возникает стойкое ощущение, что за возмущенной и временами мало приличной риторикой скрывается желание все свалить на кого-то еще. Вместо того чтобы задуматься: в чем ошиблись мы сами.

Видимо, так проще. И спросить не с кого. Но если все-таки начать с себя? Ведь именно Россия в 1999 году настояла на собственной роли в качестве миротворца в регионе. Между прочим, были и другие желающие разделить эту непростую ответственность. Тогда мы вроде бы заручились мандатом СНГ. Но, как в большинстве подобных случаев, вахту в поле несли именно российские солдаты. А российские политики тем временем, словно заклинание, повторяли фразу об особых интересах России, которые международное сообщество должно уважать.

Главное правило миротворца – никому не отдавать предпочтение. Их функция – разделять ссорящихся, а не ввязываться в драку, тем более на стороне одного из конфликтующих. Только так и не иначе действуют миротворческие контингенты ООН в горячих точках.

Москва, как обычно, пошла своим путем: то заверяла Грузию в дружбе и уважении ее территориальной целостности, то раздавала всем желающим сепаратистам российские паспорта. (Между прочим, получить российское гражданство – целая проблема даже для новорожденного ребенка, появившегося на свет за границей в смешанном браке; даже при том, что его мать, российская гражданка, сразу подаст документ в посольство РФ и при том, что пара большую часть времени живет и работает в Москве, имеет здесь прописку и т.п. – знаю по своим друзьям).

Вопрос второй. Где были хваленые российские спецслужбы, в штате которых наверняка целые отделы занимаются Грузией?
Неужто не получили сигналов о подготовке массированной атаки всех наличных сил грузинской армии? Ответ напрашивается сам собой: либо они ничего не делали, либо задачу им поставили какую-то другую.

Вопрос третий. Как вообще могла Россия дать себя втянуть в непрекращающуюся политическую перебранку с соседом?

С государством, чей народ столь тесно связан с российским исторически, культурно, экономически, да и в общечеловеческом плане. Пусть даже у власти там оказался столь непредсказуемый и эмоциональный лидер. Почему не захотела проявить мудрость, встать выше мелочных обид и цепляний к словам? Результат налицо: мы так долго кошмарили Саакашвили, что в итоге кошмар стал явью.

Вопрос четвертый. Имеет ли право государство защищать свою территориальную целостность любой ценой?

Что первично – эта самая целостность или право наций на самоопределение? На мой взгляд, второе, ибо никакая территориальная целостность не стоит человеческой жизни.

Но это на мой взгляд. Противоречие, заложенное в международно-правовых нормах, резко обострилось в связи с распадом Советского Союза и коммунистических режимов в Европе. Взаимоприемлемого ответа на него основные игроки не только не ищут, но в последнее время каждый раз используют в зависимости от политических пристрастий по собственному усмотрению. Пример: Косову можно. Абхазии, Южной Осетии, Чечне, провинции Басков и т.п. – нельзя. А почему? Нет ответа.

Вопрос пятый. Как вообще Саакашвили решился на такое?
Получил молчаливое добро на одну попытку со стороны американских покровителей? Или дуриком надеялся про скочить: решить надоевшую проблему разом – пока Путин с Бушем на пекинской Олимпиаде. (Медведева грузинский лидер, возможно, в расчет не принимал – ведь личная история вражды у него пока только с Путиным.) Или наоборот хотел спровоцировать давнего заклятого друга Владимира – знал, что тот ему такое не спустит, ввяжется. А там уже можно кричать на весь мир, что русский мишка подминает под себя грузинского зайчика.

Не секрет, что американцы не очень щепетильны в выборе друзей: не раз поддерживали самых экстравагантных, не принимаемых в приличных домах старушки Европы лидеров. Не секрет и то, что они порой с трудом разбираются в политических тонкостях далеких от Америки регионов с запутанной и воинственной историей. А потому склонны с наскока «решить» любую проблему, будь то Ирак, Балканы или Кавказ, лишь только там забрезжит некий американский интерес.

Помню, в бытность мою в Министерстве иностранных дел как раз в момент боснийского урегулирования мы часами объясняли американским дипломатам, почему боснийские сербы и боснийцы-мусульмане не могут договориться по вопросам территории, хотя посредников в тех переговорах было хоть отбавляй. У американских коллег в голове не укладывалось, что деревни разных общин в Боснии нередко попросту чередуются, а затаенных обид там хватит не на одно поколение.
 
Один в поле
Ура-патриоты торжествуют: показали, наконец, всему миру «кузькину мать», как говаривал незабвенный Никита Сергеевич. Но если вдуматься, кому показали? Не вполне адекватному грузинскому президенту? Уж как наше телевидение оттопталось на господине Саакашвили, когда он после съемок на BBC имел неосторожность вытереть галстуком вспотевшее лицо, а затем еще и нервно пожевать этот предмет мужского туалета... И с этим политиком мы публично, в ущерб собственной репутации, меримся силой?

Соседям по СНГ? Украинцы тут же «полезли в бутылку», угрожая не пропустить корабли российского флота после окончания операции в Грузии на стоянку в Севастополь. И в очередной раз выразили пожелание бежать в НАТО. Понятно, что у украинского президента собственная гордость. Но может, нас поддержали другие государства СНГ? Нет ответа.

Хотите, господа, чтобы Россию боялись? Тогда –
Вопрос шестой. Кому от этого будет хорошо? И кто выигрывает оттого, что Москва поссорится с Вашингтоном?

Прежде всего, государства с нестабильными режимами и сомнительной репутацией, а еще хуже, если обиженные на нас на наших же собственных границах. При самом плохом сценарии – осетинский вариант: сотни безвинно погибших людей, которых российские миротворцы при всем желании не успеют спасти.

Действия России в Грузии никто не поддержал. Мы оказались без друзей и без союзников – и это итог последнего десятилетия. Мы, видимо так и предполагали, потому даже не попытались хотя бы для проформы обратиться за мандатом, если не в ООН, то хотя бы к СНГ.

Подписано соглашение о перемирии – шесть пунктов урегулирования. Вроде бы идут консультации с европейцами, прежде всего с французами и немцами. С теми лидерами, с которыми нынешним кремлевским властям легче найти общий язык. Это в свое время показала ситуация вокруг Ирака. Но дипломатия и политика – дело тонкое. Очевидно, что Париж и Берлин заинтересованы в собственных контактах с Москвой и экономически, и политически, там лучше понимают ситуацию, чем в Вашингтоне. Но не надо обманываться: европейцы могут пойти навстречу до определенного предела, чтобы не поссориться с американцами, своими союзниками по НАТО.

Трудно предсказать, что будет с нашими особыми отношениями, если российские военные продолжат озвучивать собственную трактовку некоторых пунктов соглашения. Как это сделал замначальника Генштаба РФ Анатолий Ноговицын, обращаясь к аудитории «Вестей 24»: «Речь идет не о выводе, а об отводе войск… Надеюсь, вы все выучили эту формулу. Именно эта формулировка была задействована в телефонном разговоре президентов РФ и Франции».

Собравшийся в Брюсселе Совет НАТО, судя по всему, формулу выучил. Москве пообещали, что отношения с ней не будут прежними, осудили «непропорциональное применение силы» и призвали немедленно вывести войска из зоны конфликта. Что касается Грузии, то особых авансов на предмет вступления в альянс она не получила, министры приняли решение помочь материально и создать комиссию НАТО-Грузия.
 
100 дней двоевластия
Так совпало, что в эти августовские дни российская двойка – президент и премьер – сравняли сто дней на своих постах. Вопрос, кто в стране хозяин, снова ехидно выполз в первые строчки газетных публикаций.

Неудивительно. Оба отметились перед представителями бизнеса. Путин так прикрикнул на Игоря Зюзина, гендиректора горно-металлургического гиганта Мечел, что все российское бизнес-сообщество несколько дней пребывало в глубоком обмороке. Странствующий в это время по городам и весям Медведев тут же призвал силовые структуры… «не кошмарить бизнес». Оба по горячим следам побывали во Владикавказе. Сначала Путин завернул туда по дороге из Пекина. Его появление на телевидении напомнило мне его же выступление после бесланских событий.

Потом прибыл Медведев, чтобы лично наградить отличившихся в ходе операции в Южной Осетии российских военнослужащих.

Помнится, Путин расправил плечи именно во время кампании по поиску и уничтожению чеченских террористов, многих из которых, как известно, сама власть и вскормила, наблюдая, как они набираются опыта, воюя в рядах абхазских сепаратистов против Грузии.

Впечатление, что и Медведева явно подталкивают показать себя с «сильной стороны». Совпадение? Неужели только так новый российский президент может утвердиться в глазах российской властной элиты и общества? Точнее той его части, с комплексом неполноценности, для которой повторение заклинания «великая держава» стала смыслом жизни и означает, прежде всего, потрясание оружием. И именно в то время, когда другая его часть уже почти поверила, что новое руководство готово отказаться от некоторых фирменных приемчиков предшественника.

Показательно: лишь только забрезжили надежды на урегулирование, на официальном сайте МИД России появилась информация: дипломатическое ведомство, оказывается, не рассматривает президента Грузии Михаила Саакашвили – между прочим, законно избранного – в качестве партнера по переговорам.

Вопрос седьмой. Кого рассматривает МИД в качестве партнера по переговорам с грузинской стороны? Может быть, Вашингтон, который заговорит по-грузински? Значит ли это, что мы де-факто признаем Грузию американским «протекторатом»? Но ведь Саакашвили только этого и добивался с момента своего прихода к власти. Или, возможно, в российских коридорах власти уже вырастили преемника грузинского президента – благо с этим делом у нас все хорошо поставлено.

Как бы там ни было, во Владикавказе Дмитрий Медведев взял пример со старших товарищей: «Россия все сделает, чтобы обеспечить мир и стабильность в Южной Осетии и наказать политических уродцев, способных убивать беззащитных людей». Видимо, скоро начнем «мочить в сортире».

Вице-премьер,министр финансов РФ Алексей Кудрин подвел итог августовской трагедии языком сухих цифр. События в Южной Осетии, по его словам, вызвали валовой отток капитала с российского фондового рынка в объеме 7 миллиардов долларов за два торговых дня до объявления о завершении операции. А по подсчетам аналитиков, Россия тратила на войну по два с половиной миллиарда рублей в день. Можно предположить, что помощь в восстановлении Южной Осетии серьезно потрясет тот самый стабфонд, до которого тщетно пытались добраться депутаты, лоббирующие различные социальные программы.

В войнах всегда гибнут самые беззащитные – дети, женщины, старики. А в России были, есть и будут подлинные герои, которые, как майор Дмитрий Ветчинов, без колебаний жертвуют жизнью, спасая слабых и безоружных. И, похоже, всегда были и останутся политики, чьи недальновидные действия и ошибки приводят к тому, что страна теряет своих лучших, честных и преданных граждан….

9 августа, когда над Цхинвали рвались снаряды, а взаимные обвинения Москвы и Тбилиси разрывали мировое информационное пространство, грузинская спортсменка Нино Салуквадзе, выигравшая на пекинской Олимпиаде бронзу в стрельбе из пневматического пистолета, демонстративно обняла на пьедестале Наталию Падерину, российскую подругу еще по сборной СССР, получившую серебро, и попросила фотографа запечатлеть их вдвоем… «Мы живем в XXI веке, веке разума, и таких конфликтов быть не должно. Политики должны решать такие конфликты мирным путем», – простодушно скажет позже грузинская девушка на чистом русском языке. Но это было уже за кадром. В момент дружеских объятий российское телевидение почему-то сразу переключилось на другие соревнования. Совпадение?