Мир Политики

Египет. Загадочная земля пирамид, огромный музей древностей под открытым небом, страна загадок, которые, подобно подростку, оставленному без заботы, молчаливо взывают к нам о «взаимности». Вопреки утверждениям официальной истории, в последнее время в воздухе висит явное ощущение того, что строителей пирамид мы раньше явно недооценивали. Новые исследования подтверждают это предположение. Так что же делать? Отбросить неправильную теорию или продолжать обучать молодых нашим ошибкам?

В августе 1984 «Analog magazine» опубликовал мою статью «Передовая технология в Древнем Египте?» Это был анализ работы сэра Уильяма Флиндерса Петри «Пирамиды и Храмы Гизы». После публикации статьи я дважды посетил Египет, и каждый раз проникался всё большим уважением к древним строителям пирамид. Как-то в 1986 году, будучи в Египте, я посетил Каирский музей и вместе с визитной карточкой передал копию моей статьи директору музея. Он весьма любезно меня поблагодарил, но убрал статью в ящик стола, судя по всему, предназначавшийся исключительно для ненужных бумаг. Еще один египтолог провел меня в помещение по типу инструментальной мастерской, чтобы обучить меня методам древних мастеров и показать несколько приемов обращения с примитивными медными инструментами.

Я спросил моего гида про обработку гранита, поскольку это было целью моей статьи. Он объяснил, что древние египтяне прорубали щель в граните, вставляли туда деревянные клинья и поливали их водой. Разбухшая древесина раскалывала каменную породу. Следы такого раскола трудно перепутать со следами механической обработки, но мой гид не объяснял, каким образом медные орудия могли прорубать гранит, однако, он был настолько увлечен своим рассказом, что я его не прерывал.

Чтобы подтвердить свои аргументы, он повел меня в ближайшее туристическое агентство, уговаривая купить билет на самолет в Асуан, где, как он сказал, есть очевидные доказательства его словам. Он решительно настаивал, что я должен лично осмотреть следы обработки камня в карьере, а также незаконченный обелиск.

Я безропотно купил билеты и прибыл в Асуан на следующий день. После изучения некоторых египетских обычаев у меня сложилось впечатление, что мой египетский друг далеко не впервые исполняет роль туристического агента. Следы обработки камня в карьере, которые я теперь увидел воочию, отнюдь не убедили меня, что описанные выше методы были единственными, с помощью которых строители пирамид откалывали скальную породу. В коренной породе имеется большое круглое отверстие размерами приблизительно 12 дюймов (чуть более 30 см) в диаметре и 3 фута (более 90 см) глубиной, в желобе, который тянется вдоль 3,000-тонного обелиска. Отверстие в желобе просверлено под углом к поверхности. Древние могли использовать сверло, чтобы выбирать породу по периметру обелиска, разбивая перемычки между отверстиями и затем удаляя выступы-заусенцы.

Посещение Асуанских карьеров казалось не более чем познавательной экскурсией до тех пор, пока я на следующий день, возвратясь в Каир, не посетил плато Гиза, посеявшее в отношении описанных традиционных методов обработки камня новые сомнения. К югу от второй пирамиды я нашел многочисленные следы того же характера, что и в Асуане. Камни гранитной облицовки, которые когда-то покрывали вторую пирамиду, лежали у ее подножия в виде многочисленных обломков. Некоторые из камней, несмотря на разрушение, все-таки хорошо сохранились – среди них я нашел «традиционные» следы вырубки, уже знакомые мне по Асуану.

Такое положение вещей меня несколько озадачило. Даже если не принимать во внимание теории египтологов о «клиньях и воде» и рассуждать не с технологической, а исключительно с логической точки зрения – возможно ли этими грубыми следами (не обработки, а именно вырубки) объяснить всю полноту методов древнего строительства? Если эти следы действительно сделаны теми же людьми, что строили пирамиды, то почему эти люди в огромном количестве занимались таким чрезвычайно трудоемким делом лишь для того, чтобы уничтожить работу своих рук после ее завершения? Мне представляется, что следы вырубки, найденные мной в Асуане и на Плато Гиза, относятся к более позднему периоду времени, и они были оставлены не строителями, а исключительно разрушителями-добытчиками, заинтересованными только в получении гранита, не задумываясь о его источнике.

Археология – это в значительной мере изучение «инструментария», истории производства инструментов, по которым археологи судят об уровне развития общества. Молоток был, вероятно, первым из всех когда-либо изобретенных инструментов, с его «участием» сделаны многие изящные и красивые предметы. Со времени осознания человеком своего влияния на окружающую действительность и совершенствования своих возможностей – развитие инструментов стало неотъемлемым аспектом человеческого общества.

Но именно в этой связи Большая пирамида лидирует в длинном списке экспонатов, превратно истолкованных теми археологами, которые основывают свои теории не только на разрозненных находках инструментов, но и собственных фантазиях о том или ином периоде. Обнаруженные примитивные инструменты считаются современниками артефактов именно некоего «примитивного» периода. Однако в течение этого «примитивного» периода в Египетской истории было создано буквально изобилие артефактов, не объяснимых с точки зрения имеющихся инструментов. Более того. Древние египтяне создавали такие артефакты, которые, кажется, вообще невозможно объяснить. Имеющиеся инструменты абсолютно не соответствуют тому «уровню мастерства», который очевиден в этих артефактах. Ушедшие цивилизации порой оставляют нам такие загадки, которые необъяснимы и всеми оставшимися от них достижениями – несмотря на внушительные памятники, мы обречены лишь на отрывочное понимание полных возможностей их технологий.

Инструменты, демонстрируемые египтологией в качестве средств для создания многих таких интригующих экспонатов – просто физически неспособны к выполнению приписываемой им задачи. Испытав сначала благоговение перед этими техническими чудесами, а затем увидев это столь несерьезное собрание медных орудий в Каирском музее, любой адепт общепринятого взгляда на историю Египта должен неминуемо испытать чувство смущения и неловкости.



Британский египтолог, сэр Уильям Флиндерс Петри признал, что все эти инструменты были недостаточны для адекватного объяснения фактов. Такое странное положение дел он основательно исследовал в работе «Пирамиды и Храмы Гизы», выражая изумление методами, которые древние египтяне использовали для обработки твердых вулканических пород. Он связывал их с методами, которые «... мы только теперь начинаем понимать». Тогда почему современная египтология настаивает, что эта работа была выполнена примитивными медными инструментами?

Я – не египтолог, я – технолог. Меня мало интересует, кто и когда из правителей умер, кто кого покорил или какой народ куда мигрировал. Это не есть проявление неуважения к огромному объему работы и миллионам человеко-часов исследования, которые затратили на это ученые интеллектуалы (профессионалы и любители), но мои интересы и, соответственно, акцент моих исследований – в другом. Когда я смотрю на артефакт с целью понимания способа его изготовления, то меня не интересует его история или хронология. Потратив большую часть времени на работу с машинами, фактически создающими «современные артефакты», такие, например, как детали машин и ракет, я способен анализировать и определять, как тот или иной экспонат был создан. Я также имею образование и опыт в области уникальных производственных методов, таких как лазерная и разрядно-электрическая обработка материалов. Сказав это, я должен заявить, что вопреки некоторым популярным предположениям, я не увидел свидетельств использования лазера для обработки камней в Египте. Однако, налицо свидетельства других необычных методов механической обработки, таких как утонченный распил привычного типа, токарного и фрезерного методов.

Несомненно, что некоторые из артефактов, исследованных Петри, были созданы с использованием токарных инструментов. Есть также признаки ясно выявляемых следов токарного инструмента на некоторых саркофаговых крышках. Каирский Музей содержит достаточно свидетельств, доказывающих, что древние египтяне использовали весьма сложные производственные методы, – стоит лишь проанализировать их должным образом.

Для начала сосредоточимся на природе обрабатывающих инструментов, использованных древними египтянами. Во время пребывания в Египте в феврале 1995 года я обнаружил свидетельство, вызвавшее важный вопрос: «Что приводило в движение обрабатывающий инструмент?».

Многие считают, что для создания сооружения, столь же совершенного, как Великая пирамида, строители должны были обладать сверхъестественными способностями.

Некоторые исследователи выдвигают даже предположение, что строители использовали лазер, чтобы вырезать каменные блоки, а затем поднимать их на место установки в пирамиде. Я не могу квалифицированно обсуждать возможности строителей в области левитации, не знаю, реализовывались ли их задачи усилиями воли или с помощью техники – но я могу говорить с достаточной уверенностью, что при изготовлении блоков, предназначенных для постройки Великой пирамиды, никаких лазеров не использовалось. Хотя лазер и является замечательным инструментом с множественными функциями, его использование в качестве режущего инструмента все же ограничивается актуальными с экономической точки зрения целями, такими, например, как создание небольших отверстий в тонких пластинах металлического и тугоплавкого материала. В качестве универсального режущего инструмента он не может конкурировать с методами механической обработки, которые были доступны до его изобретения.

Методы, использованные при вырубке блоков Великой пирамиды, могут быть реконструированы по следам, которые остались на камнях. Большая часть пирамиды Хеопса построена из блоков известняка, весящих в среднем по 2,5 тонны каждый. Хотя обработка блоков известняка, составляющих пирамиду, и представляет определенный интерес для специалиста, но эти блоки не несут в себе такого огромного количества информации о методах строительства, как те тысячи тонн гранитных артефактов, найденных в Великой пирамиде и в других местах Египта и предоставляющих нам искомые подсказки.

Но прежде, чем мы начнем исследовать гранит в пирамидах Гизы, обратимся к нескольким артефактам, которые почти бесспорно указывают на использование строителями пирамиды энергии машин. Эти артефакты, тщательно исследованные Уильямом Флиндерсом Петри, являются фрагментами чрезвычайно твердой горной породы. Куски гранита и диорита демонстрируют те же самые следы, которые остаются при обработке твердых магматических пород современными машинами. Поражает, что исследования этих фрагментов, проведенные еще Петри, не привлекли к себе должного внимания, а ведь они предоставляют неоспоримые свидетельства машинных методов обработки. Вероятно, многие удивятся, узнав, что свидетельства, подтверждающие, что древние египтяне использовали инструменты типа прямых и циркулярных пил, и даже фрезерного оборудования, были получены еще (уже?) более века назад. Токарный станок – это своеобразный «отец» всего существующего ныне машинного оборудования, и Петри предъявил доказательства, ясно показывающие, что древние египтяне использовали не только фрезерное оборудование, но и решали задачи, которые, по сегодняшним стандартам считались бы невозможными без высокоразвитых технологий и специализированных методов – типа фрезерования вогнутых и выпуклых сферических поверхностей без разрезания заготовки на части.

Но, раскапывая руины древних цивилизаций, разве допустили бы археологи идею использования машин только по внешнему виду следов, оставленных на материале или по конфигурации фрагментов, на которые они смотрели? К счастью, один археолог обладал «нормальной» восприимчивостью и достаточно высокой квалификацией, чтобы идентифицировать такие следы. Даже несмотря на то, что во времена опубликования результатов Петри машинная индустрия была в младенческом возрасте, развитие промышленных технологий с тех пор предоставляет нам веские основания для нового взгляда на его результаты.

Читая работу Петри, можно заключить, что он провел очень тщательное исследование инструментов, которые использовались при обработке твердого камня. Но, несмотря ни на что, некоторые египтологи продолжают упорно верить в то, что гранит, использованный в Великой пирамиде, обрабатывался медными долотами.

Поскольку я сам многократно работал с медью и разбираюсь в технологических изысках, подобное утверждение ничего кроме смеха у меня не вызывает. Можно, конечно, «закалить» медь, неоднократно ударяя или даже деформируя ее. Однако после достижения определенной твердости медь начнет раскалываться и рассыпаться на куски. Поэтому при работе с медью хоть сколько-нибудь продолжительное время – ее необходимо периодически обжигать или смягчать для обеспечения ее целостности. Но даже после укрепления таким способом медь отнюдь не способна обрабатывать гранит. Самый твердый существующий на сегодня медный сплав, это бериллий-медь. Нет никаких оснований предполагать, что древние египтяне обладали этим сплавом, но даже если бы и обладали, то и это не приблизило бы нас к пониманию процесса – этот самый твердый сплав недостаточно тверд для обработки гранита. К тому же медь преимущественно описывается исследователями как единственный металл, доступный во времена строительства Великой пирамиды.

Таким образом, все исследования опираются на возможности использования именно этого основного металла. Можно целиком и полностью ошибаться даже в базовом предположении, что медь была единственным металлом, доступным древним египтянам, но по этой схеме ничего принципиально не изменится даже в случае открытия какого-нибудь малоизвестного факта о строителях пирамиды, в соответствии с которым они, например, были также знакомы с железом.

Не имея возможности вернуться назад по времени и взять интервью у мастеров, работавших на пирамидах, мы, вероятно, никогда точно не узнаем, из каких материалов были сделаны их инструменты. Любые споры будут бесперспективны, поскольку никакой удовлетворительный вывод не может быть сделан в отсутствие доказательств. Однако вполне могут обсуждаться предположения о способах использования инструментов и сравнение современных методов обработки гранита с имеющимися у нас древними «изделиями» (например, гранитными саркофагами), так как всегда существует возможность сравнить, проанализировать, провести параллели.

Современные методы обработки гранита включают в себя использование специальной «проводной пилы» и абразива, обычно кремниевого карбида, имеющего твердость, сопоставимую с алмазом – то есть достаточно твердым, чтобы одолеть кристаллы кварца в граните. Проводная пила – это по сути непрерывная петля, поддерживаемая двумя дисками, один из которых ведущий. Гранит режется, будучи подаваемым на режущую поверхность или в зафиксированном виде, между регулируемыми по расстоянию колесами, при врезании в него инструмента. Сама петля не режет гранит – она предназначена лишь для того, чтобы эффективно удерживать кремниевый карбид, которым фактически материал и режется.

Смотря на формы разрезов, которые были сделаны в базальтовых образцах 3b и 5b, конечно, можно прийти к заключению, что проводная пила использовалась и оставила свои отпечатки на камне. Полный радиус на дне пропила – это точно и именно та форма, которая была бы оставлена подобной пилой.

Джон Барта (John Barta Company) рассказал мне, что такая пила, используемая сегодня в карьерах, прорезает гранит с большой скоростью. Барта сказал мне, что проводная пила с с кремниевым карбидом проходит через гранит как сквозь масло. Ради любопытства я спросил г-на Барта его мнение о теории «медного долота». Г-н Барта, обладающий превосходным чувством юмора, привел несколько шутливых замечаний по поводу практичности такой идеи.

Источник: http://www.senav.net