Мир Политики

В интересной статье Валентина Петришина о каннибализме есть одно упущение: не рассмотрены факты массового людоедства при коммунистических режимах ХХ века. Например, поедание своих жертв коммунистами Пол Пота в Кампучии. Революционные бойцы («красные кхмеры»), в большинстве – подростки 15-17 лет, после боя считали правилом вырезать у поверженного врага печень и съесть тут же ее еще горячей, в сыром виде.

Там полагали, что при этом победителю переходит сила поверженного врага. Меня в этом вопросе всегда удивлял идиотизм марксизма-ленинизма: считалось, что до коммунистических идей «марксистско-ленинского мировоззрения» и «построения социализма» может додуматься и туземный народ-людоед. Так марксистами стали людоеды, с такой логикой марксистами могут считаться и макаки с булыжником в руке (оружием пролетариата). Но главное упущение в том, что автор не упомянул тотальный голод 1932-33 гг. (один из многих в СССР), когда советский человек стал кушать советского человека. Причем автор ошибся, написав, что факт каннибализма в Беларуси в 2000 году официально зарегистрирован впервые. Увы, массовый каннибализм имел место и в южной части БССР во время этого МОРА 1932-33 гг.

Причина голода проста: коммунисты пришли к власти в России на лозунге «Землю – крестьянам!», но сами не только не отдали крестьянам помещичьи земли, а отобрали у крестьян и их небольшие наделы. Мало того, они вообще ликвидировали крестьянство как класс, который без своей земли становился классом наемных сельских рабочих. Причем, даже сегодня, в 2006 году, в странах СНГ так и не возродилось крестьянство, ибо страны СНГ – единственные в мире капиталистические государства, где Государство после ликвидации «общенародной социалистической собственности на средства производства и землю» - сию землю крестьянам не вернуло. В итоге крестьянства как класса в СНГ нет, есть, как и в СССР, только сельские рабочие (то есть наемные работники без своей земли).

В итоге, как в СССР, продолжается вырождение села, а сельское хозяйство продолжает быть неэффективным без собственника-крестьянина. Но это, впрочем, уже другая тема… По производству главнейших сельскохозяйственных культур царская Россия занимала первое место в мире, выращивая больше половины мирового производства ржи, больше четверти пшеницы и овса, около двух пятых ячменя, около четверти картофеля. Царская Россия стала главным экспортером сельскохозяйственной продукции, первой "житницей Европы и всего Мира", на которую приходилось ДВЕ ПЯТЫХ всего мирового экспорта крестьянской продукции.

Кроме того, Россия поставляла около половины мирового вывоза яиц и была абсолютным монополистом в экспорте льна. И вот именно в этой "житнице всего Мира", имевшей чудовищное количество избытка во всем, коммунисты СССР организовали в 1930-х годах голод, унесший миллионы человеческих жизней. Крестьяне, еще недавно кормившие всю Европу и весь мир, умирали от голода, повсеместно встречался каннибализм. Сельское хозяйство – самое эффективное в мире – было полностью разрушено, а пришедшие ему на смену колхозы не только не могли накормить город, но не могли накормить и самих себя. СССР стал самым крупным мировым покупателем пшеницы, масла и других продуктов, которые разучился производить сам. Немыслимое стало привычным: за пшеницу СССР платил золотом.

Причина одна: крестьян лишили частной собственности на свою землю. Крестьянин без земли – это уже не крестьянин, а рабочий. Кстати, когда уже в 60-е годы «крестьянам» дали паспорта, то их массовое бегство в город стало повсеместным. Деревня вырождалась. Любые попытки удержать селян на земле, которая им больше не принадлежит, оказались бесплодными, ибо рабочий – он и есть рабочий – волен выбирать более лучшие условия труда, а они в городе всегда лучше, чем в деревне. Вот и настал в 1960-е деревне КОНЕЦ.

СОЗДАНИЕ ВЕЛИКОГО ГОЛОДА
На политику Кремля по превращению крестьян в рабочих (пресловутую «индустриализацию деревни» с уничтожением крестьян как класса) крестьяне ответили массовым недовольством, грозящим вылиться в крестьянскую войну против большевизма. В течение 1930 года около 2,5 миллионов крестьян приняли участие в 14000 восстаниях, бунтах и манифестациях против режима. Наиболее беспокойным регионом была Украина, некоторые районы Черноземья и Северный Кавказ. Последовали ужасные репрессии – около двух миллионов членов семей «кулаков» были выселены к концу 1931 года без имущества (с издевательствами, пытками и массовыми изнасилованиями коммунистами) и более половины людей умерли по дороге к ссылке или в первый год ссылки. Однако власти были не в состоянии навести порядок, так как против режима выступало фактически все крестьянство. Крестьянская революция стала реальностью – хотя она как таковая не признавалась СССР.

Как главный способ ее подавления коммунистическая партия СССР выбрала организацию Голода. В 1930 году Государство забрало 30% колхозной продукции на Украине, 38% в богатых районах Кубани и Северного Кавказа, 33% в Казахстане. В 1931 году при получении еще более низкого, чем в предыдущем году, урожая эти проценты поднялись соответственно до 41,5%, 47% и 39,5%. Такое изъятие сельскохозяйственной продукции у крестьянства имело целью Москвы полностью расстроить производственный цикл; достаточно напомнить, что при НЭПе крестьяне продавали только 15-20% своей продукции, оставляя 12-15% всего собранного зерна на семена, 25-30% на корм скоту, а остальное для собственных нужд.

Крестьяне, которые пытались сохранить хотя бы часть своего урожая, и местные власти, обязанные во что бы то ни стало выполнять все более ирреальный план хлебозаготовок (а план сдачи сельхозпродукции государству в 1932 году превышал на 32% план сдачи 1931 года), неизбежно вступали в конфликт. В деревне установилась атмосфера войны и противостояния, о чем пишет инструктор Центрального исполнительного комитета, прибывший в командировку в один из зерновых районов на Нижней Волге: "Аресты и обыски учиняют все, кто хочет: члены сельского совета, командировочные всех видов и родов, спецкомиссии, любой комсомолец, которому не лень это делать. В этом году 12% хозяев района были преданы суду, не говоря об уже высланных кулаках, а также о крестьянах, подвергнутых штрафам и т.д.

Согласно расчетам бывшего помощника прокурора района, за последний год 15% взрослого населения стало жертвой репрессий в той или иной форме. Если к этому прибавить, что в течение последнего месяца приблизительно восемьсот земледельцев были исключены из колхозов, вы можете себе вообразить размах репрессий в данном районе. ... Исключая ситуации, в которых репрессии действительно были необходимы, нужно признать, что эффективность репрессивных мер все продолжает падать, а когда эти меры превышают все допустимые нормы, их просто невозможно использовать. ... Тюрьмы переполнены. В тюрьме в Балашово содержится в пять раз больше человек, чем это предусмотрено, в маленькой тюрьме в Елани содержится 610 человек.

В прошлом месяце тюрьма Балашово "возвратила" в Елань 78 заключенных, среди которых было 48 человек моложе десяти лет; 21 человека они немедленно отпустили». ("Вопросы истории КПСС", 1988, № 11, стр. 42-43.) В арсенал репрессий попал и знаменитый закон от 7 августа 1932 года, изданный в момент наиболее напряженного противостояния власти и крестьянства; он сыграл немалую роль. Закон устанавливал осуждение на 10 лет лагерей или смертную казнь за "кражу и расхищение колхозной собственности". Этот закон народ прозвал законом "колосков", так как согласно этому закону могли быть наказаны и те, кто собирали на колхозных полях ОСТАВШИЕСЯ ПОСЛЕ УБОРКИ колоски ржи или пшеницы. Закон позволил осудить в период с августа 1932 по декабрь 1933 года более 125.000 человек, из которых 5.400 было приговорено к смертной казни.

За пару колосков. СССР оказался не только неспособен выполнить обещанное населению – дать зарплаты выше всех в мире, но был неспособен вообще обеспечить жизнь народа без голода, а тех, кого сам СССР обрек на этот голод, - расстреливал. В том числе было СССР тогда расстреляно несколько тысяч детей до 12 лет, «укравших колоски». Именно дети, не имеющие взрослого мужества бороться с чувством голода, чаще всего и старались «украсть колосок» с государственного поля – с их собственной крестьянской земли, только что отобранной у них Государством. Удивляет вообще, что кто-то СССР называет «народным» государством: хватать голодных детей, которые осмелились подбирать в грязи оставшиеся после уборки колоски (обязанные сгнить) – что более постыдного для человеческой Совести можно найти?

Не думаю, что кто-то со мной станет спорить, что Государство, расстреливающее голодного ребенка – да и вообще любого ребенка, - это мерзкая страна. А СССР тогда ввел для детей 12 лет официально расстрел как форму наказания. Более мерзкого и постыдного государства, чем СССР, трудно вообразить – ибо никто до такой низости не опускался за всю историю Человечества. И сегодня только извращенцы и психопаты могут испытывать ностальгию по детоубийце-СССР и сожалеть о развале такого «справедливейшего» государства. В древней Греции и Риме 12-летних детей не наказывали – 2000 лет назад.

А СССР тут стал новатором среди Человечества в издевательствах над детьми. 2000 лет назад Человечество ввело правило: судить можно только гражданина. И один СССР, наплевав на нормы Человечества, ввел свое правило: судить, репрессировать и расстреливать детей, которые в СССР еще не стали гражданами. Но в 12 лет (это ученик 5-6 класса) невозможно достичь гражданской зрелости – никак. И паспорт только в 16 лет давался. Как же можно расстреливать этих детей? И как рука у ОГПУ поднималась стрелять мальчикам и девочкам в затылок? А они их, ветераны-чекисты СССР, расстреляли многие тысячи в эти годы, получая за это ордена и награды.

Я вообще не понимаю логики награды дяди-чекиста: эта «логика» означает, что чекист должен поймать ребенка, укравшего у другого ребенка игрушку, - и расстрелять дитя за это. Это именно так, ибо ребенок в принципе не осознает в этом возрасте разницу между понятиями «социалистическая собственность Государства» и «собственность друга Коли» (и смутно понимает вообще понятие «собственность»), а двигал детьми Голод, а вовсе не некрасивое желание заиметь чужую игрушку. Но за воровство чужих игрушек детей не расстреливали, а за вызванное голодом собирание колосков на убранном поле – пуля в детскую голову. Но, несмотря на принятые драконовские меры, зерно никак не собиралось в нужных количествах. В середине октября 1932 года общий план главных зерновых районов страны был выполнен только на 15-20%. 22 октября 1932 года Политбюро решило послать на Украину и на Северный Кавказ две чрезвычайные комиссии, одну под руководством Вячеслава Молотова, другую под руководством Лазаря Кагановича с целью "ускорения хлебозаготовок".

2 ноября комиссия Лазаря Кагановича, участником которой был и Генрих Ягода, прибыла в Ростов-на-Дону. Тотчас было созвано совещание всех секретарей парторганизаций Северокавказского региона, по окончании которого была принята следующая резолюция: "В связи с постыдным провалом плана заготовки зерновых, заставить местные парторганизации сломить саботаж, организованный кулацкими контрреволюционными элементами, подавить сопротивление сельских коммунистов и председателей колхозов, возглавляющих этот саботаж". Для некоторого числа округов, внесенных в черный список (согласно официальной терминологии) были приняты следующие меры: возврат всей продукции из магазинов, полная остановка торговли, немедленное закрытие всех текущих кредитов, обложение высокими налогами, арест всех саботажников, всех "социально чуждых и контрреволюционных элементов" и суд над ними по ускоренной процедуре, которую должно обеспечить ОГПУ. В случае, если саботаж будет продолжаться, население подвергнуть массовой депортации.Но эти меры ни к чему не привели. Тут и пал выбор на простое решение вопроса: «оставить врага голодным».

Первые сообщения о возможной критической ситуации в снабжении продуктами зимой 1932-1933 годов пришли в Москву летом 1932 года. В августе 1932 года Молотов рапортовал в Политбюро, что "существует реальная угроза голода в районах, где всегда снимали превосходный урожай". Тем не менее он же предложил выполнить во что бы то ни стало план хлебозаготовок. Несколько дней спустя Политбюро направило местным властям циркуляр, предписывающий немедленное лишение колхозов, не выполняющих свой план заготовок, "всего зерна, включая семенные запасы». Что фактически было наказанием Голодной Смертью.

Вынужденные под угрозой пыток сдавать все свои скудные запасы, не имея ни средств, ни возможностей покупать что бы то ни было, миллионы крестьян из самых богатых в СССР сельскохозяйственных регионов остались голодными, не имея при этом никакой возможности выехать куда-нибудь в город. 27 декабря 1932 года правительство (в плане подготовки Голода) ввело общегражданский паспорт и объявило об обязательной прописке городских жителей в целях ограничения исхода крестьянства из деревень, "ликвидации социального паразитизма" и остановки "проникновения кулаков в города".

Столкнувшись с бегством крестьян в города с целью "выживания", правительство отправило 22 января 1933 года циркуляр, в котором фактически приговаривались к смерти миллионы голодных. Подписанный Сталиным и Молотовым, этот циркуляр предписывал местным властям и, в частности, ОГПУ запретить "всеми возможными средствами массовое отправление крестьянства Украины и Северного Кавказа в города".

Циркуляр объяснял ситуацию следующим образом: "Центральный комитет и правительство имеют доказательства, что массовый исход крестьян организован врагами советской власти, контрреволюционерами и польскими агентами с целью антиколхозной пропаганды, в частности, и против советской власти вообще".Во всех областях, которые поразил голод, продажа железнодорожных билетов была немедленно прекращена; были поставлены специальные кордоны ОГПУ, чтобы помешать крестьянам покинуть свои места.

В начале марта 1933 года в донесении ОГПУ уточнялось, что только за один месяц 219.416 человек были задержаны при попытке уехать в ходе операций, призванных ограничить массовое бегство крестьян в города. 186.588 человек были возвращены на места проживания, многие арестованы и осуждены. Но в докладе замалчивалось то состояние, в котором находились вынужденно покидавшие свои места крестьяне.

ВЕЛИКИЙ ГОЛОД
По приказу Москвы войска ОГПУ окружили все территории Голода, не выпуская людей и обрекая их на голодную смерть. Это – преступление против Человечества, геноцид, приведший к смерти нескольких миллионов людей (точная цифра не известна до сих пор, но обязательно не меньше 3,5 миллионов, а реально около 5-7 миллионов человек; некоторые историки приводят цифры в 10-15 миллионов). Причем, на Украине он носил явно выраженный антиимперский характер, так как украинское крестьянство добивалось, помимо социально-экономических требований, и национальной независимости от имперско-советской России. Свидетельство итальянского консула из Харькова, города, находившегося в самом центре охваченных голодом районов:

"За неделю была создана служба по поимке брошенных детей. По мере того, как крестьяне прибывали в город, не имея возможности выжить в деревне, здесь собирались дети, которых приводили сюда и оставляли родители, сами вынужденные возвратиться умирать у себя дома. Родители надеялись, что в городе кто-то займется их отпрысками. ... Городские власти мобилизовали дворников в белых фартуках, которые патрулировали город и приводили в милицейские участки брошенных детей. ... В полночь их увозили на грузовиках к товарному вокзалу на Северском Донце.

Там собрали также и других детей, найденных на вокзалах, в поездах, в кочующих крестьянских семьях, сюда же привозили и пожилых крестьян, блуждающих днем по городу. Здесь находился медицинский персонал, который проводил "сортировку". Те, кто еще не опух от голода и кто мог еще выжить, отправлялись в бараки на Голодной Горе или в амбары, где на соломе умирали еще 8000 душ, в основном детей. Слабых отправляли в товарных поездах за город и оставляли в пятидесяти-шестидесяти километрах от города, чтобы они умирали вдали от людей. ... По прибытии в эти места из вагонов выгружали всех покойников в заранее выкопанные большие рвы".

Случаи каннибализма отмечены как в докладах ОГПУ, так и в донесениях итальянских дипломатов из Харькова. "Каждую ночь в Харькове собирают 250 трупов умерших от голода или тифа. Стало замечено, что большое число из них не имеет печени, и эти деяния приняли солидный размах. Полиции удалось схватить охотников за печенью, которые признались, что готовят из этого "мяса" пирожки и торгуют ими на рынке".Демографические архивы и переписи 1937 и 1939 годов, которые держались до 1990-х годов в секрете, позволяют проследить, как разрастался голод 1933 года. Географически "голодная зона" занимала почти всю Украину, часть Черноземья, богатые долины Дона, Кубани, а также Северный Кавказ и большую часть Казахстана, отчасти южную Беларусь.

Около сорока миллионов человек пострадало от голода и лишений. В наиболее затронутых голодом районах, в сельской местности вокруг Харькова, смертность в январе и июне 1933 года увеличилась в десять раз по сравнению со средней смертностью: 100.000 похоронено в июне 1933 года в районе Харькова и против 9.000 в июне 1932 года. Нужно ли говорить о том, что далеко не все смерти были зарегистрированы? Сельские районы больше пострадали, чем города, но и города тоже голод не пощадил. Харьков за год потерял 120.000 своих жителей, Краснодар - 40.000, Ставрополь - 20.000. За пределами "голодной зоны" также нельзя снимать со счетов демографические потери, связанные с недоеданием. В сельской местности вокруг Москвы смертность достигла 50% в период между январем и июнем 1933 года, город Иваново стал эпицентром голодных бунтов в 1932 году, смертность возросла на 35% в последние месяцы 1933 года. Иначе говоря, за весь 1933 год в целом по СССР наблюдается увеличение числа смертей - более чем до 6-7 миллионов. Большая часть этих смертей вызвана голодом, именно с голодом и только с ним связаны минимум 6-7 миллионов жертв развернувшейся трагедии.

Крестьянство Украины внесло особо тяжкий вклад в эту "общую цифру", оно потеряло не менее четырех миллионов. В Казахстане от голода умерло не менее миллиона человек, в основном, ведущих кочевой образ жизни. Создавая коллективные хозяйства, людей принуждали к оседлой жизни, при этом они теряли свой скот. На Северном Кавказе и в районах Черноземья тоже насчитывается более миллиона погибших...Но вот вопрос: наши народы допустили к власти коммунистов, создавших СССР, только потому, что коммунисты обещали народу более высокие зарплаты, чем на Западе. Вместо этого они организовали Голод, в котором наши народы стали есть себе подобных – за неимением другой пищи. Спрашивается: кому нужен такой СССР, превращающий людей в каннибалов? Никто и вопросом не задавался: а когда вообще на Руси люди ели друг друга? Да никогда. Это коммунисты и колхозы их довели до этого даже не животного, а – слова не найду – состояния. Ни в одной летописи, даже в самые жуткие для Руси времена, подобного не описано.

Руси более 1200 лет, и только при коммунистах, в СССР, наш народ стал жрать друг друга. Колхозы СССР начали свое унылое существование с того, что колхозники стали жрать трупы колхозников. Православные жрут православных. Нет такой заповеди Библии: не ешь ближнего, не жри человека. Вроде не грех. Потому что даже в первобытных обществах Ближнего Востока такого не было. Не стало это 11-ой заповедью, заповедью от каннибализма, данной Богом Моисею, ибо даже в те древние времена люди до такого состояния не опускались. А мы в СССР опустились. И что самое показательное: в СССР коммунисты жрали коммунистов, варили в кастрюлях мясо членов партии. Но куда больше было съедено трупиков померших от голода детей. Коммунисты лишили людей коров, овец и свиней. Лишившись этого, люди стали пожирать все съедобное в экосистеме: съели всех кошек, собак, крыс, волков, червей – вообще всю плоть своей экосистемы. Ничего не осталось, кроме коры на деревьях, которая стала единственной пищей, как пишет очевидец событий писатель Андрей Платонов. Неизбежно люди из хищника в СССР впервые в истории Человечества перешли в другую экологическую нишу: стали падальщиками. На фоне полного отсутствия плоти для еды единственной альтернативной коре деревьев пищей стала плоть умерших людей, единственный источник питательных веществ.

Деревенские семьи стали есть своих детей, которые первыми умирали от голода. Ибо хоронить детские трупы было неоправданным расточительством – их съедят соседи или бесящиеся от голода редкие еще живые дикие звери. В СССР наш народ потерял человеческий облик. До САМОГО ДНА БЕЗДНЫ – до массового многотысячного трупоедства – пал в истории Человечества только один-единственный тип человека – это советский человек. Ниже – только несколько писем того времени, которых много в 1990 году опубликовал журнал «Родина». Прочитайте. Об этом нужно знать и помнить. Помнить о том, как выглядит Голодная Смерть антинародного СССР. А она – эта наша Смерть – имеет свое лицо.

* * *
«Милый дядя. К Таниным безотрадным словам я еще хотела бы добавить много безотрадного, но «боюсь, как бы гусей не раздразнить», да и вас не разочаровать, - ведь вы такой оптимист, верите в то, что достаточно быть здоровым и живым, а в остальном «всяк человек кузнец своего счастья». Ой, как мы раньше в это верили, а теперь ни-ни. Ты хочешь, а кто-то заставляет делать иначе. Тебе грустно, а велят радоваться и т.д. Но это еще пустое. А самое главное, у нас голод, люди мрут как мухи; хоронят их не единицами, а возами, в 50-60-70 человек сразу в одну яму. Где были ямы, мельница, лесопильные овраги – там новые могилы, зарытые на две четверти. Собаки разрывают и на этой почве бесятся. На этой неделе бешеные собаки искусали 13 человек. Лечить нечем. Ужас, ужас, ужас… Прожила день, ночь, слава Богу. Даже жить не хочется. Да простит Вас Бог. Простите за небрежность письма. Темно, керосина нет. Ваша Нина»

* * *
«Область сильно голодает, особенно северные округа. Сеять почти никто не собирался, так как семян нет: все было отобрано по продналогу. Весной власти из одной станицы посылали казаков в другую, иной раз верст за сто за получением семян, но, обыкновенно, прибывавшие туда не только никаких семян не находили, но встречали жителей, едущих за семенами чуть ли не в их станицу… Людоедство – факт, установленный даже в Новочеркасске, где продавали котлеты из человеческого мяса. Наблюдаются кошмарные сцены убийства матерями своих детей, чтобы не видеть их мучений, а затем самоубийства. Сообщающий знает два факта, когда в одном случае мать отравила всю семью, а в другом – задушила двенадцатилетнего сына. Смертность приняла громадные размеры, особенно это заметно на железнодорожных станциях, где в день умирают десятками. Покойники на кладбищах лежат в очередях, ожидая похорон, а привозимых из больниц, без гробов, сваливают в кучи, где они лежат по несколько суток. …Плохо, жрать нечего, абсолютно нечего. У кого есть кое-что, проживает, отдает за крошки хлеба. Так, например, мы за зиму прожили 2 подворья, а за зиму ни разу не были сыты, а у кого ничего нет, тот обречен на голодную смерть. Охота на сусликов, собак – явление обыкновенное. Недавно приехала из Н-ской станицы… и рассказала, что две женщины (она называла их, но я забыл) убили отца и у них при обыске нашли человечье мясо, засоленное в кадушке, а жена Н. ела мясо своего умершего ребенка. Вообще на почве голода столько можно собрать материалов, что и бумаги не хватит». 

* * *
«Дорогой Сергей Владимирович! Здесь голод. …Из наших в селе все умерли. Конюховы – все 11 человек. Включая Вашу любимую Свету. Морочко – все 8. Антонюки – все 8. С Николаем и Сергеем Сергеевичем. Все Черноусы, Макарьевы, Бобко, Слепневы. Из Токаревых остались только Мария Ивановна и Софья. У Толмачевых – один Василий Петрович. У Стефанских – остались две дочери, вчера умерла мать. У меня тоже все умерли, остался из 9 только я один. Поэтому Вам и отвечаю за отца. Он умер 19 августа. А мама с Лизой и Машей умерли втроем 16 августа, в один день. Я их сам хоронил, потому что отец не смог подняться. Все умерли, жизнь кончилась. Умерли здесь почти все, а кто еще не умер, тот все равно умрет. Я пишу Вам и плачу. Извините за смазанные строки. Я не знаю, что мне делать. Есть нечего. Три дня назад нашел в лесу гриб – это вся моя пища за неделю. Съедены все кошки и собаки. А крысы куда-то исчезли. Я съел ремни и ботинки, пытаюсь есть одежду из льна и кору деревьев. Больше ничего нет. Меня тошнит плохой зеленой рвотой со вчерашнего дня, а потому я наверно тоже умру, хотя не хочу в это верить. Родных перед смертью тоже тошнило зеленым. Мы все умрем. Такова воля Божья. Молитесь за нас».

* * *
«Дорогой Всеволод Львович! Я знал, конечно, что голод обрел невиданный размах, но когда я приехал с продуктами к своим родителям в станицу Нечаевскую, то вообще никого там не нашел. Не только родителей и родственников, а вообще ни одного человека. Все или почти все вымерли и в соседних станицах. Пустые хаты, как будто Мамай прошел со своими татарами. Мне рассказали люди, еще живые (я отдал им все продукты), что здесь было много случаев трупоедства. Часто родители съедали трупы детей, которые быстрее всего умирали от голода. На них доносили и их расстреливали. Про мою станицу сказали, что там многие были трупоедами. Не хочу страшного думать о родных. Это мерзко, но и то, что тут происходило, выше всякого понимания. Съели все, что только походит на еду. На деревьях нет коры, ее содрали и съели. Я до сих пор не могу понять, как могла умереть с голоду вся моя родня, живя в таком богатейшем крае и без войны, без всяких природных катаклизмов. Мне казалось такое невозможным, когда я сюда ехал, а когда увидел все своими глазами, то стал думать по-другому. Вы спрашивали, как поживает моя станица. Так вот ее больше нет. Все умерли с голоду. Около 2000 человек. Все, кого я знал еще ребенком. Никого не осталось. Ни одного. Я не знаю, как жить. Все исчезло, ничего нет из того, что было мне Родиной. Пустые хаты, ни одного человека. Умерли все. Остался только я один».

* * *
Отрывок из «Бабьего яра» Анатолия Кузнецова:
«Мы им: колхозы или смерть. Они на это: лучше смерть…
Нам, коммунистам, выдавали по талонам, чтоб не сдохли, немножко, деревенским активистам тоже, а вот что ОНИ жрут – это уму непостижимо. Лягушек, мышей уже нет, кошки уже ни одной не осталось, траву, солому секут, кору сосновую обдирают, растирают в пыль и пекут из нее лепешки. Людоедство на каждом шагу…

…Сидим мы в сельсовете, вдруг бежит деревенский активист, доносит, в такой-то хате девку едят. Собираемся, берем оружие, идем в ту хату. Семья вся дома в сборе, только дочки нет. Сонные сидят, сытые. В хате вкусно пахнет вареным. Печка жарко натоплена, горшки в ней стоят.
Начинаю допрашивать:
- Где ваша дочка?
- В город поихала…
- Зачем поехала?
- Материала на платье купить.
- А в печи в горшках что?
- Та кулиш…
Выворачиваю этот «кулиш» в миску – мясо, мясо, рука с ногтями плавает в жире.
- Собирайтесь, пошли.

Послушно собираются, как сонные мухи, совсем уже невменяемые. Идут. Что с ними дальше делать? Теоретически – надо судить. Но в советских законах нет такой статьи – о людоедстве – нет! Можно – за убийство, так это ж сколько возни по судам, и потом голод – это смягчающее обстоятельство или нет? В общем, нам инструкцию спустили: решать на местах. Выведем их из села, свернем куда-нибудь в поле, в балочку, пошлепали из пистолета в затылок, землей слегка присыпали – потом волки съедят». 

Артем ДЕНИКИН «Секретные исследования»