Мир Политики

Нередко эмигрировавшие на Запад украинцы устраиваются в армию и попадают в "горячие точки". О подробностях такой службы рассказывает десантник, воюющий в Афганистане.

29-летний львовянин Юрий оказался в США благодаря родителям. Его семья приехала туда по рабочей визе, а там они выиграли в лотерею "грин-кард" - право на постоянное жительство. В колледже Юре было скучно. Парень с детства хотел быть солдатом, он из семьи военных, а отец даже воевал в Афганистане в составе советских войск. И в двадцать один год бывший львовянин стал бойцом 101-й воздушно-десантной дивизии. Корреспондент "Газеты по-киевски" познакомился с ним в Интернете, где Юра ведет свою страничку. К сожалению, свое фото он прислать отказался - начальство запрещает.

- Выбрав воздушную пехоту, я понимал, что можно попасть в "горячую точку". Но сначала об этом не думал. В Афгане я с марта этого года и буду до мая 2011-го. Вообще-то до Афгана я и в Ираке успел послужить, но там, мне кажется (и ребята со мной согласны), служить намного проще.

Моя часть находится в провинции Кунар, возле пакистанской границы. Это одно из опаснейших мест Афганистана. Здесь вообще нет власти. Каждой долиной управляют местные кланы, которые раньше воевали между собой, а теперь вместе воюют против нас. Также Кунар играет роль крупной перевалочной базы, откуда деньги, оружие и боевики начинают свой путь через пакистанскую границу вглубь Афганистана. Я служу в Коренгальской долине, которую прозвали "Долина смерти" или "Страна индейцев".

- В чем заключается служба?

- Обучение афганской армии (AHA) и полиции (АНП), патрулирование, охрана постов, сопровождение афганских и коалиционных конвоев, прочесывание кишлаков, спецоперации, которые у нас называются "найти и уничтожить", атаки на караваны талибов.

- Часты столкновения?

- Каждый день. Бывает несколько выстрелов или взрыв фугаса, а бывают перестрелки по нескольку часов. Подсчеты департамента безопасности показали, что только в провинции Кунар происходит до десяти атак на коалиционные войска в сутки.

- Тебе бывает страшно?

- Страшно бывает всем, это нормально. Главное - контролировать свой страх и управлять им.

- Чем опасны талибы? Почему их никак нельзя победить ?

- А тем, что толком и не знаешь, кто здесь талиб, а кто мирный житель. Он может тебе улыбаться и чаем поить, а через минуту выпустить рожок пуль в спину. Если бы нам разрешили воевать нормально, развязали нам руки, мы бы их давно победили. Но мы играем в завоевывание сердец местных жителей. Нужно драться огнем.

- А как воюют другие войска коалиции? К немцам у НАТО были претензии - они бездельничали.

- Тяжело сказать... С кем пересекался - англичане, канадцы, австралийцы - так все вроде бы хорошие солдаты. Но в бою я с ними не был, поэтому ничего толком сказать не могу. Хотя с англичанами мы один раз чуть друг друга не постреляли - они не сообщили, что находятся в нашем секторе.

- А местные вооруженные силы?

- Мы постоянно тренируем AHA и АНП, ходим с ними на патрули, рейды, зачистки. Но они практически небоеспособны - 90% военных и полицейских употребляют наркотики... Основные операции - на наших плечах, а они вроде смотрят, как это правильно делается. Даже на мелкие задания AHA и АНП ходят под нашим присмотром. Они не могут справиться с боевиками. Как только начинается настоящий бой - они сразу все бросают и к нам бегут. Так оружие, которое мы выдавали AHA, попадало в руки талибов. Думаю, у местных антиталибских группировок больше шансов победить, чем у государственных структур.

Доверия к AHA и АНП совершенно нет - коррупция у них страшная. Полицию никто не уважает и не боится. Да и вообще не поймешь, за кого они... Несколько раз бывало, что полицейские, патрулирующие кишлак, уверяли, что там все спокойно, а мы как только входили -попадали в засаду.

- Как к вам относятся местные?

- Как к марсианам... Люди устали от войны и хотят мира. Но сотрудничать с нами боятся - талибы грозят отомстить. Из-за страха они и помогают талибам, а вернее, не сопротивляются, когда те приходят в кишлак и внаглую забирают все подряд.

- Местные принимают вашу помощь?

- За милую душу! Ни разу не видел, чтобы отказывались. Даже в самых враждебных кишлаках берут медикаменты, еду, подарки вроде Корана, молитвенных ковриков, маленьких радио, магнитофонов, кроссовок или футбольных мячей для детворы.

- Афганцы помнят советские войска?

- Большинство вспоминают, что советские постоянно что-то продавали или меняли. У афганцев сложилось мнение, что все "русские" - прирожденные торгаши, готовые продавать все подряд.

Был случай, когда ко мне подошел афганец, заметивший славянскую фамилию (она написана на форме), и зашептал на ухо: "Хочешь что-нибудь мне продать?.." Сначала я растерялся, не зная, что ответить. Тогда афганец переспросил, не хочу ли я продать ему свое оружие или боеприпасы, мол, на них есть спрос. Я подумал, что он шутит, и засмеялся: "За кого ты меня принимаешь? Зачем продавать свое оружие - чтобы в меня потом из него же стреляли?" Афганец удивился, глядя на фамилию: "Так ты русский или нет?"

- А много наших бывших граждан среди американских солдат?

- Да почти в каждом батальоне кто-нибудь есть... Вот в параллельной роте еще недавно был русский, но его перевели.

- А как вы расслабляетесь там, на войне? Алкоголем балуетесь?

- На базе есть биллиард, теннисные столы, интернет, игровые приставки, спортзал, кинозал. Нет проблем связаться с родными - почти у каждого компьютер со скайпом. Есть мобильная связь, но это дорого. Алкоголь... Вообще-то по уставу не положено, но командиры иногда закрывают глаза. Иногда выпиваем, некоторые даже покуривают наркоту, но это дело опасное. Слишком много боевой работы. У нас в столовой висит календарь, на котором все дни обозначены как понедельник. Мы просыпаемся, когда темно, и ложимся, когда темно.

- А чем ты займешься после Афгана?

- Много думал об этом... Не знаю, смогу ли я опять вернуться в гражданскую жизнь, так что решил остаться в армии. А сразу после Афганистана - женюсь. Я уже послал кольцо своей девушке (смеется).

Из дневника американского солдата

"Афган заставил ценить жизнь"

Не вижу смысла писать про дни, похожие как две капли воды один на другой. Рутина есть рутина, пусть в Афганистане или в Штатах. Многие хотят забыть то, что здесь происходит. Я же стараюсь много об этом не думать, но забывать я не хочу ни секунды - такие моменты заставили меня ценить жизнь. Поэтому я и веду дневник.

"Не знали, с кем имеем дело"

Наш отряд участвует в множестве боевых операций. В поселке Мантанга в долине Шуряк произошла стычка с большой бандой. Только разгромив боевиков, мы узнали, что ликвидировали Гул Наби из долины реки Печ - крупного полевого командира "Аль-Каиды". На его счету множество нападений на коалиционные войска, похищения людей, помощь арабским боевикам. Двое наших солдат тяжело ранены. Их эвакуировали в Баграм, а потом в Германию. Мы все за них молимся.

"Задница дракона" - рай для туристов

На худшем блокпосте я еще не был. Солдаты прозвали его "Задница дракона", он входит в десятку самых опасных постов в этой стране - простреливается с двух сторон. Каждый день вертолеты сбрасывают мешки с песком, чтоб хоть немного укрепить эту дыру. Спать (если есть возможность) приходится в окопах и "лисьих норах".

Солдаты, которых мы сменяли, сказали, что все утро их обстреливали со стороны Коренгальской долины, и пока они не вызвали "Апачи", боевики не успокоились. Мы пристально всматривались в горы, пытаясь заметить хоть какое-то движение, предугадать места, удобные для атак боевиков. Когда так долго смотришь на горы, хочется, чтоб хоть что-то произошло. А вообще тут очень красиво. Был бы Афганистан нормальной страной - был бы рай для туристов. Как только сменились и пришли на базу, по радио сообщили, наш пост ведет перестрелку и просит разрешить применить "джевелины" (это дорогие ракеты, их нельзя тратить на пустяки). В общем, нам повезло.

"Коров мы убивать не умеем"

Пацаны притащили ничейную корову, бродившую возле базы. Сначала ее осмотрели на наличие взрывчатки (я не шучу, душманы тут изобретательные). Связались с отрядами, патрулирующими три кишлака, чтобы те узнали, кто потерял корову. Удивительно, хозяин таки не нашелся. Решили наделать из нее роскошные стейки.

Но убивать коров никто из нас не умеет. Думали застрелить из пистолета, но в последний момент корова дернулась и, раненая, стала метаться, пока не запуталась в колючей проволоке. Начался страшный кипеш, капитан орал благим матом, никто не знал, что делать. И с перепугу все открыли по корове огонь из автоматов. Наконец она свалилась, а мы стояли в каком-то странном шоке. Так и не поели стейк - никто не хотел доставать из нее пули.

"Выборы по-афгански"

С выборами у нас много проблем - Талибан обещал сделать все, чтобы их сорвать. Угрожали атаковать всех, кто пойдет на избирательные пункты. Люди не испугались и пошли голосовать. Мы с ночи заняли позиции в ожидании атак боевиков. По ним можно часы сверять! Ровно в 06.00 - в момент открытия участков - они атаковали несколько поселков, ранив пятерых мирных жителей. Но из-за массового присутствия войск выборы прошли более-менее благополучно - мы не дали талибам подойти близко.

"Муж не пустил врача к умирающей"

На дороге столб дыма и горящий грузовик, подорвавшийся на мине. Мужчины ехали в кабине, женщины - в кузове. Удар пришелся на кузов. Две женщины погибли моментально, третья - беременная - лежала с тяжелым ранением на дороге.

Мы бросились на помощь, но подошел муж и запретил доку подходить к жене. Док сказал, что без помощи она умрет. Мужчина просто накрыл ее одеялом, но медика так и не подпустил.

Я стоял в шоке. Это ж насколько нужно быть фанатичным! До сих пор стоит перед глазами эта молодая беременная женщина. Она была в сознании и только моргала большими глазами, глядя то на нас, то на мужа. Позже она умерла.

"Неуловимый Талибан"

Боевики, узнав, что мы скоро начнем штурм, решили сматывать удочки, оставив лишь смертника с пулеметом. Мы двигались через ущелье под покровом ночи, пользуясь приборами ночного видения. Смертник заметил наше движение и стал неприцельно лупить из ДШК, но сразу был убит нашим снайпером. Выхода у талибов не было, предварительно их плотно взяли в кольцо. Но они умудрились исчезнуть! Причем именно в том месте, через которое мы заходили - сквозь цепь наших солдат.