Мир Политики

Случилось так, что первым зарубежьем, куда мне довелось впервые попасть после долгого «невыездного» периода, была Аляска. Наш теплоход отправился туда по случаю 250-летия открытия Северо-Западной Америки знаменитой экспедицией Беринга — Чирикова. Легендарная Ситка (в прошлом — Ситха) была первым городом дотоле не виденного мною Запада. 

Город на поверку оказался дальневосточным и вдобавок столицей российских владений в Америке, в прошлом, конечно же... Этот парадокс ностальгически преследует меня долгие годы. 

Многое тогда довелось увидеть и в этом юбилейном плавании, и на следующий год. В 1992 году на копии старинного русского судна — поморском коче — я с группой фанатиков моделирования исторических плаваний из Петрозаводска пересекал Берингово море.

С трудом, уже на буксире американского краболова, мы достигли Уналашки — старейшего русского поселения на Алеутских островах. Нынешние аляскинцы-американцы, те самые бывшие «бостонцы» (общепринятое в XVIII — XIX веках название американских судов (капитанов этих судов и промышленников), пробивавшихся вокруг мыса Горн для торга и промысла в Северо-Западную Америку)... носили нас на руках. 

Кажется, им впервые представился случай благодарить русских за продленную в прошлое куцую историю Соединенных Штатов. Кладезь материальной и духовной культуры славян, столь нечаянно осевших на диких прежде землях Северо-Запада Америки, — ныне предмет изучения и поклонения американцев. Русская Америка, таким образом, стала частью далекой истории, которой так не хватало богатой и амбициозной державе.

Неудивительно, что русского на Аляске и сейчас больше, чем американского, и русские имена городов, островов и прочих топонимов — их почти полторы сотни — не перестают удивлять. «Вы не сидели в баре городка Шишмарев с видом на Советский Союз...» — премилая шутка, услышанная мною в Номе. Это в получасе лета на «Сесне» от родной дощато-барачной бухты Провидения. Но мне всерьез так хотелось побродить по улицам аляскинского Петербурга, городка Врангеля,— «райцентра» островной провинции Аляски Врангель-Петербург, — а еще городов Купреянова, Баранова, Коцебу, Чичагова... 

На нынешней карте Аляски «прописались» не только все четырнадцать правителей Русской Америки, но и множество моряков, исследователей, первопроходцев и священников... Вот почему в год 200-летия Российско-Американской компании хочется помянуть истинных создателей Русской Америки — ее первого правителя Александра Андреевича Баранова; романтика и бесстрашного радетеля российских интересов Николая Резанова и многих других. Но история русских владений в Америке столь обширна и многогранна, что для журнального очерка она не подъемна. 

Мне кажется, что эпоха Русской Америки, точнее небольшой отрезок ее, высветится вполне ясно, если рассказать о самом Баранове устами его современника. Книга «Жизнеописание А. А. Баранова» принадлежит перу Кирилла Хлебникова, еще одного гиганта освоения американских земель; написана она им в 1835 году и в наше время не переиздавалась. Отрывки из этой книги я буду перемежать справками и документами той эпохи, которые составят своеобразный хронограф необыкновенной эпопеи тогдашней заокеанской РоссииРусская Америка  

1. Селение Порт Чичагов на о. Атту. 
2. Селение Атхинское (год основания 1795) на о. Атха – центр Атхинского отдела Русской Америки. 
3. Селение Гаванское, позднее Доброго Согласия, Иллюлюк, Уналашка (1800) – центр Уналашкинского отдела РА. 
4. Крепость Трехсвятительская (1784) на о. Кадьяк. 
5. Павловская гавань (1792) на о. Кадьяк – центр Кадьякского отдела РА. 
6. Николаевский редут (1786) в заливе Кука. 
7. Воскресенская гавань (1793) на Кенайском п-ве, ныне г. Сьюард, названный в честь государственного секретаря США, обеспечивавшего покупку Аляски в 1867г. 
8. Крепость Константина и Елены, позднее Константиновский редут (1793) на о.Нучек. 
9. Крепость Якутат и селение Славороссия, позднее Новороссийск (1796). 
10. Крепость Св. Архистратига Михаила, позднее Михайловская крепость (1799). 
11. Ново-Архангельск (1804) – административный центр Русской Америки и Ситхинского отдела на о. Ситха (позднее о. Баранова). 
12. Озерский редут (1810) на о. Ситха. 
13. Дионисьевский редут (1819) на о. Врангеля. 
14. Ново-Александровский редут (1819) в Бристольском заливе. 
15. Нушагакская одиночка (1835). 
16. Колмаковский редут (1841) на р.Кускоквим. 
17. Михайловский редут (1833) в зал. Нортон. 
18. Поселение Нулато (1839) на р. Юкон. 
19, 20. Промысловые селения на о-вах Св. Павла и Св. Георгия. Кроме того, в РА входили Форт Росс (1812) – центр Российского отдела РА (недалеко от Сан-Франциско) – и Курильский отдел с центром на о. Уруп. Сведения взяты из книги А. В. Гринева «Индейцы тлинкиты в период Русской Америки. 1741—1867». Новосибирск, Наука, 1991 г.

Плита, на которой начертано «Земля Российского владения». Подобных плит было много. Эта — под №12 — обнаружена в окрестностях старой Ситхи в 1936 году.

Зимовка на Ситхе

Он родился в Каргополе, городке бывшей Олонецкой губернии, в 1746 году в семье не слишком удачливого купца. Ни отца, ни его самого в будущем так и не приняли даже в низшую третью купеческую гильдию. 

Потому, наверное, юный Александр осваивает в Москве азы торговли в течение почти двадцати лет. Когда Баранову будет уже за 30, он вернется в Каргополь, женится, обзаведется вскоре дочкой... 

Год спустя он навсегда оставит семью, Москву, Европу, наконец. В Иркутске встанет на ноги, удивит семью щедрыми деньгами, построит стекольный и водочный заводы и заведет выгодную торговлю с чукчами. 

Но в 1790 году Баранов навлек на себя беду: однажды его самый богатый караван с товарами был разграблен и сожжен чукчами, которые воспользовались купленным же у Баранова оружием; сам же Баранов чудом спасся... 

Возможно, это стало отправной точкой его необыкновенной карьеры. Григорий Шелихов — владелец промысловой компании на Алеутских островах — давно предлагал опытному торговцу Баранову возглавить его дело за морями. 

Так в начале 1790 года был подписан договор «о бытии мне, Баранову, в заселениях американских при распоряжении и управлении Северо-Восточной компании, тамо расположенной». Перед отъездом в Охотск он погулял на свадьбе в доме своего хозяина Шелихова — тот отдавал дочь Анну замуж за нагрянувшего в Иркутск секретаря самого Державина — Николая Петровича Резанова... 

Путь к берегам Америки был тяжел. «Три Святителя» потерпел аварию близ Уналашки. Спасшиеся долгие два месяца гребли на сработанной из обломков судна лодке к тогдашней «столице» шелиховской компании на острове Кадьяк. Потом были годы промысла и обустройства русских поселений на Аляске... В 1799 году Баранов стал главным правителем могущественной компании, которая росчерком пера императора поглотила всех конкурентов. 

Вот что говорилось в Указе Павла I Сенату: «...принимая в непосредственное покровительство наше составившуюся по предмету оных промыслов и торговли компанию, повелеваем ей именоваться: под высочайшим нашим покровительством Российская Американская компания...» Компания под руководством Баранова становилась монопольным добытчиком морского зверя, защитником и благодетелем русских, алеутов и колошей1, волею судьбы объединившихся в неведомой дотоле тяжелой, но прибыльной промысловой работе в холодных морях... 

Нелишне добавить, что представление подал императору Николай Резанов вместе с наследницей Северо-Восточной компании Анной Григорьевной — его женой и дочерью недавно умершего Шелихова. Немудрено, что и управлять «высочайшей» компанией стал Николай Петрович Резанов, теперь уже камергер двора Его Величества... 

К моменту, когда был подписан указ о монопольной компании, Баранов управлял шелиховской компанией более девяти лет. Он тщательно исследовал поселения русских колонистов и добытчиков морского зверя и постепенно переносил районы активного промысла на восток и юг. 

Он мечтал о вожделенном заливе Нутка на острове Ванкувер, но пока остановил свое внимание на Ситхе — одном из островов прибрежного архипелага. Место это оказалось удобным для промысла и заселения и к тому же с более мягким климатом, чем на острове Кадьяк. Баранов прибыл на Ситху летом 1799 года и остался зимовать. В описании Кирилла Хлебникова это была тяжелая зимовка..

Люди торговые...  

свирепствовали с октября по январь почти беспрестанно. В сие время, по недостатку съестных припасов, у людей открылась цинга. 

Баранов изыскивал способы к сохранению здоровья; беспрестанно содержал людей в движении; в хижинах очищал воздух и, составляя из корней и растений, ему известных, полезные декохты (племя индейцев на Аляске, многие из которых были крещены русскими миссионерами), успешно помогал больным.

Но лишь только позволяла погода, то высылал алеутов в море для стреляния сивучей и нерп и для ловли палтусов и трески. 

В этом состояло главное подкрепление здоровья людей, и употребление свежей пищи совершенно возвратило потерянные силы. Около 20 февраля привалили сельди, и после того не только не имели недостатка в пропитании, но, по выражению Баранова, «плавали в изобилии». 

В отношении устройства нового заселения Баранов писал компании: «Построек мы произвели сначала большой балаган, в который сгрузили c судов вещи и клали приготовленный корм. 

Потом баню небольшую, в кою я и перешел в октябре месяце, проживая до того в изорванной палатке под ненастьем; а тут зиму мучился в дыму и сырости от течи при худой крыше и беспрестанных ненастьях до февраля. 

Потом построили двухэтажную, с двумя будками по углам, казарму на 8 саженях длины и 4 ширины, с погребом для хранения припасов. Все сие сделано малыми силами, ибо всех нас было 30 человек, из коих 20 занимались постройкой, а 10 человек употреблялись для стражи». 

Здесь Баранов познакомился с английскими и американскими корабельщиками, которые приходили для торговли с туземцами, выменивая у них меха на ружья, порох, разные товары и даже на пушки 4-фунтового калибра, которые Баранов видел сам, но слышал, что променивают и большего. 

На глазах его они выменяли в Ситхе до 2 т. бобров. «Я многократно говаривал им, — пишет Баранов, — что этот товар (пушки и порох) для варварских народов ненадобно бы променивать, коим они между собой часто производят кровопролития и им самим вредят, делая врасплох нападения, что и случалось неоднократно, и даже судами овладевали; а кольми паче нам то вредно и обидно; тем более что нарушаются мирные постановления между Двором Российским и Республикой Соединенных Штатов. 

Но они, мало тому внимая, говорили: мы — люди торговые, ищем получить прибыли и воспрещения о том не имеем.» Далее он замечает: «Американцы, видя наши прочно построенные заведения, отзывались, что им тут делать нечего. Они удивлялись нашей отваге и перенесению трудностей, а паче скудной и недостаточной пище и питью одной воды».

 
Туземцы

В зиму Баранов короче ознакомился с туземцами. Главный ситхинский тоён ( сегодняшнее написание — тойон — князек) Скаутлелт был им особенно обласкан и одарен. 

Ему дал в знак отличия медный Российский герб и открытый лист от 25 марта 1800 года, коим Баранов свидетельствовал, что занятое русскими под крепость место уступлено сим тоёном и его родом добровольно за плату; что тоён изъявил свою преданность России, и за сие русские обещают снабжать его нужными вещами и охранять от набегов соседственных враждующих народов. 

Невзирая на доброе, по-видимому, согласие, беспрестанно почти у колош возникали неудовольствия. 

Приезжающие из отдаленных мест упрекали ситхинских, что они поработили себя русским. Смеялись над ними, хвалились своей свободой и выискивали случай заводить ссоры и нагло обижать русских и алеутов. 

В обращении с сими народами Баранов не должен был и не хотел казаться им слабым; но на деле не мог употреблять и мер строгости. 

Он пишет: «Силы наши были тогда весьма недостаточны, и нужда заставляла искать иногда снисходительных способов». В продолжение зимы он приглашал многих тоёнов в крепость и, уважая их обряды, позволял им забавляться плясками — обыкновенным и страстным увеселением диких Северо-Западного берега Америки. 

При таких посещениях трижды были найдены некоторые из них с кинжалами, кои они скрывали под плащами, избирая время поразить Баранова как главу, а потом уже намеревались приступить к общему истреблению русских.

История РАК неразрывно связана с эпохой русских кругосветных плаваний. Так, самая первая экспедиция вокруг земли была снаряжена на средства РАК. 

Корабли для вояжа купили в Англии, куда специально был послан капитан-лейтенант Юрий Лисянский. За 17 000 фунтов стерлингов были приобретены два довольно старых, но крепких шлюпа — «Леандр» (450 тонн) и «Темза» (370 тонн), позже переименованные в «Надежду» и «Неву». 

Начальником всей экспедиции был назначен уполномоченный РАК, действительный статский советник и камергер Императорского двора Николай Петрович Резанов. 

Он же возглавил дипломатическую миссию в Японию, отправившуюся в путь на «Надежде». Кроме того, одной из причин появления Резанова на корабле была смерть его супруги: он надеялся отвлечься от грустных мыслей... Судьба первых российских кругосветных кораблей весьма печальна. «Надежда», зафрахтованная американцами для доставки грузов из Кронштадта в Нью-Йорк, погибла осенью 1808 года у берегов Дании. 

«Нева» некоторое время находилась на службе в РАК. На ней осенью 1812 года из Охотска в Ново-Архангельск отправился для смены Баранова на посту Главного правителя РАК надворный советник Т. С. Борноволоков. Недалеко от цели «Нева» попала в шторм и разбилась вблизи острова Круза. 

В числе нескольких погибших оказался и сменщик Баранова... Но вернемся в 1804 год. Именно тогда «Нева» под командой Юрия Лисянского прибыла на Кадьяк с грузом для российских промышленников и, по просьбе Баранова, участвовала в «отбитии» у колошей захваченного ими еще в 1802 году русского поселения на Ситхе. 

Новая крепость — о строительстве ее уже шла речь в первой главе — получила название «Ново-Архангельск» и была объявлена центром русских владений в Америке.

По совещании, Баранов и Лисянский условились о мерах действия и 17 июля всеми судами и с отрядом алеутов вышли из Крестовской гавани, а к вечеру были на якоре у ситхинского селения, против кекура; где, однако же, нашли пустые хижины. 

Жители все удалились в крепость, построенную ими на мысе при речке, далее в бухте. 18 числа тоён Котлеян с некоторым числом человек приходил к крепости для переговоров, и когда предложили ему, чтоб он дал аманатов1, тогда и он требовал к себе такое же число русских и алеутов. Не видя склонности к миру, приказано ему удалиться. 

Для очищения окрестного берега с судов сделали несколько пушечных выстрелов с ядрами, чтоб узнать, не скрывается ли кто в засаде для воспрепятствования высадки с судов. После чего Баранов, съехав на берег, занял высокий, утесистый, довольно обширный камень (кекур) и поднял на оном флаг в знак овладения сим местом под Российскую Державу, наименовав оное по-прежнему Ново-Архангельской крепостью. 

На кекуре поставили пушки и определили стражу; а партия алеутов заняла все окрестности оного. В то время усмотрена байдара колош, следовавшая с моря в крепость, которую преследовать послан от капитана Лисянского лейтенант Арбузов. 

При нападении на оную колоши защищались отчаянно, стреляя из ружей; но байдару вскоре подорвало от бывшего на ней пороха, и большая часть колош утонула; спасено только шестеро: из них два сильно раненных скоро померли, а другие взяты и отвезены на «Неву». Вскоре показались на берегу около 60 человек колош; половина из них осталась на пути, а другие в воинских доспехах, вооруженные ружьями и копьями, пришли под крепость на кекуре, в числе их были и тоёны. 

Баранов предложил им, что, забывая все прошедшее, он требует ныне возвращения всех оставшихся у них пленных алеутов; и чтоб в обеспечение пребывания здесь русских, дали аманатов, сами же, оставя свою крепость, отошли бы подалее от занятого нами места. Около двух часов продолжались переговоры, но колоши не приняли сих умеренных предложений и, прокричав громко три раза у! у! у!, удалились. 

20 числа все суда подошли к неприятельской крепости, сколько позволяла глубина, и, остановясь на якорях, открыли по оной огонь. Колоши со своей стороны отвечали несколькими пушечными выстрелами. Крепость колошинская состояла, по выражению Баранова, из претолстого, в два и более обхвата, суковатого леса; а шалаши их были в некоторой углубленной лощине; почему, и по отдаленному расстоянию, ядра и картечи наши не причиняли никакого вреда неприятелю. 

Это заставило наших решиться взять укрепления приступом. Колоши, собрав все свои силы, открыли из крепости сильный огонь. В то самое время, когда располагались уже ломать и зажигать крепость, Баранов был ранен в правую руку пулей навылет. 

Новые в деле военном некоторые промышленные и алеуты показали тыл; тогда было решено: отступя в порядке, возвратиться на судно. 21 числа Баранов, чувствуя боль от раны, не в состоянии был заниматься военными действиями и потому просил капитана Лисянского принять всех людей в свое распоряжение и содействовать по благоусмотрению. Лисянский приказал производить с судов сильную пушечную пальбу по крепости. 

Это наконец произвело желаемое: от колош явились парламентеры, с коими имели переговоры о присылке аманатов и о возвращении прежних пленных. На занятом под крепость месте на кекуре, вблизи, построили на первый случай здания, нужные для складки груза; для казармы вырубили до 1000 бревен, а для Правителя выстроили небольшой домик из досок и заложили из стоячих заостренных бревен частокол с будками по углам. 

Это составляло крепость, безопасную от неприятельского нападения колош.

http://www.vokrugsveta.com