Мир Политики

Маковки русских церквей украшает крест с полумесяцем — или, говоря точнее, крест, в основании которого помещен полумесяц. Каково происхождение этой традиции?

СВЯЗЬ С ЯЗЫЧЕСТВОМ
Сами православные священники не знают истоков креста с полумесяцем и пытаются его объяснять чисто умозрительно (например, что серп – это «люлька, на которой полетит на Тот Свет душа человека»). Единственное более-менее серьезное исследование темы можно найти лишь в книге Б.А. Успенского «Крест и круг: Из истории христианской символики» (М., 2006, с. 225-258). Автор пишет:

«Символика креста естественно вписывается в христианские представления — она соответствует самой функции христианского храма и, очевидно, не нуждается в разъяснении. Но что означает полумесяц? Почему столь устойчиво само это сочетание? Вопрос этот волновал еще Максима Грека, который посвятил ему специальное рассуждение «Сказание о том, что под крестом на церкви окружен аки месяц млад». И, наконец, встает еще один вопрос: является ли эта композиция чисто русским явлением?

Обычно считают, что такого рода кресты появляются после освобождения от татаро-монгольского владычества в ознаменование победы православия над мусульманством. Это мнение не выдерживает критики. Несомненно, интересующее нас явление возникло еще в домонгольский период. Об этом красноречиво свидетельствует, в частности, крест с полумесяцем на куполе владимирского Дмитриевского собора (1194-1197 гг.); этот крест сохраняет свою первоначальную форму. Можно было бы сослаться в этой связи и на другие древнейшие храмы, однако мы не всегда можем быть уверены, что кресты на них сохраняют древнюю форму.

Такого рода крест встречается в древнейший период при изображении церкви на миниатюрах и клеймах икон. Так, например, мы встречаем его на миниатюрах так называемого Служебника Антония Римлянина начала XIV в., Федоровского евангелия 1321-1327 гг., Симоновской псалтыри второй четверти XIV в., хроники Георгия Амартола середины XIV в., Сильвестровского сборника XIV в., Часослова 1423 г. Кирилло-Белозерского монастыря, Псалтыри 1424 г. Кирилло-Белозерского монастыря, сборника до 1426 г. Кирилло-Белозерского монастыря, Лествицы конца XV в.; на клеймах киевской иконы Николы Зарайского начала XIV в. (Третьяковской галереи), новгородской иконы Николы с житием из церкви Бориса и Глеба ХIV-XV в. (Новгородского музея-заповедника) и на иконе Николы Можайского из Троице-Сергиева монастыря начала XV в. (Третьяковской галереи). В некоторых случаях под крестом мы находим не серповидную форму полумесяца, а омегообразную или же лилиеобразную форму. Такое сочетание может трактоваться как процветший или же как якорный крест (сочетание креста с якорем).

...Крест с полумесяцем можно встретить и на каменных резных крестах — Перынском кресте XIV в., кресте церкви Рождества Богородицы на Молоткове XIV в. и других; к Перынскому кресту близок по форме бронзовый крест ХП-ХШ в. из Василёва. Равным образом мы встречаем это изображение на граффити и на актовых печатях. Отметим еще аналогичную конфигурацию на посохе апостола Петра, изображение которого представлено на Великом Сионе XII в. из новгородского Софийского собора, а также на посохе Иоанна Предтечи на миниатюре Симоновской псалтыри XIV в.»

Следует добавить, что в древности (до XIV века) такие кресты были распространены и в Литве (ныне Беларуси).

Б.А. Успенский пишет: «Итак, безусловно неправомерно объяснять интересующее нас изображение (если иметь в виду его происхождение) как символ торжества христианства над исламом. Столь же неправомерна, по-видимому, и попытка увидеть здесь символическое изображение торжества христианства над язычеством — так, в частности, некоторые исследователи усматривают здесь изображение змея, символизирующего язычество, попираемого крестом.

Но как же трактовать эту композицию? Крест имеет для нас прежде всего христианские ассоциации; между тем полумесяц, очевидно, изображает луну, т. е. представляет собой символ несомненно языческого происхождения... Как же в таком случае объяснить это сочетание христианской и языческой символики? Говорит ли оно о двоеверии, т. е. о функциональном объединении христианского и языческого начала? Но почему же тогда это сочетание узаконено в храмовом декоре? Почему оно настолько распространено?

Следует при этом иметь в виду, что крест с полумесяцем представляет собой одну из древнейших форм креста на русских храмах. Другой распространенной формой русского купольного креста является так называемый восьмиконечный крест, т. е. крест, максимально приближенный к изображению Распятия (с верхней перекладиной, символически представляющей таблицу с надписью над головой Христа, и косой нижней перекладиной, обозначающей подножие). Обе формы имеют канонический характер, но при этом купольный крест с полумесяцем является более старой, а восьмиконечный крест — относительно более новой формой.

Форма купольного креста явилась предметом специального постановления Стоглавого собора 1551 г. ...Определено было впредь ставить кресты по образцу креста на московском Успенском кафедральном соборе. Этот крест, который уподобляется по форме «воздвизальному» кресту, употребляемому при богослужении на утрене Воздвижения, — восьмиконечный... Как видим, восьмиконечный крест на куполе Успенской церкви в Московском Кремле, поставленный непосредственно перед Стоглавым собором (в 1550 г.), представлял собой новое для того времени явление; при этом отмечалось, что ранее кресты ставились «по древнему закону», — вполне вероятно, что при этом могли иметься в виду кресты с полумесяцем...

Постановив впредь ставить на церквах восьмиконечные кресты, Стоглавый собор не вынес решения о замене старых крестов, поставленных «по древнему закону»; несомненно во всяком случае, что кресты с полумесяцем продолжали существовать и после собора, т. е. оба интересующих нас типа купольного креста — восьмиконечный и с полумесяцем — сосуществовали друг с другом».

Далее Б.А. Успенский дает свое объяснение этому древнейшему символу. В дохристианские (языческие) времена крест являлся изображением Солнца, поэтому вместе с крестом часто рисовали и Луну. В христианстве крест стал означать Иисуса, а лунный серп – Богородицу. «Иллюстрацией к этому последнему образу может служить хотя бы виленская икона Остробрамской Божьей Матери, где изображение Богоматери сочетается с полумесяцем (под иконой находится большой металлический полумесяц, на котором как бы стоит Богоматерь) и ее окружает 12 звезд».

Однако этот символ связан не только с языческими представлениями, но и с исламом:

«Сочетание креста и полумесяца находит ближайшее соответствие в сочетании звезды и полумесяца, широко распространенном на Востоке: это последнее сочетание, бывшее некогда государственной эмблемой сасанидского Ирана, стало затем символом ислама.

По всей вероятности, на Востоке наряду с сочетанием звезды и полумесяца в свое время возможно было и сочетание креста и полумесяца, и его исчезновение объясняется тем, что крест стал ассоциироваться с христианством; точно так же на Западе сочетание звезды и полумесяца стало ассоциироваться с мусульманством. Показателен в этом плане следующий эпизод. Во время Крымской войны (1853-1856) в турецкой армии был казачий отряд (старообрядцев — казаков-некрасовцев), успешно сражавшийся с русскими войсками. Султан Абдул-Меджид вручил казакам знамя с изображением креста и полумесяца — как символ, объединяющий мусульман и православных. Как видим, в сочетании с полумесяцем крест и звезда могут естественным образом отождествляться».

Как мне кажется, Б.А. Успенский вплотную подошел к разгадке – но остановился, не захотев исследовать связь этого символа уже не с язычеством, а с исламом.

СВЯЗЬ С ИСЛАМОМ
Куда как более решительным в поиске истины оказался московский историк Алексей Бычков, который в своей новой книге «Ледовое побоище и другие «мифы» русской истории» (М., АСТ, 2008) пишет:

«С 602 года правоверные и православные молились в одних и тех же храмах, на куполах которых сияла восьмиконечная звезда в полумесяце. Потом правоверные оставили только полумесяц, а православные, немного исказив звезду, превратив ее в крест с лучами, оставили сей крест с полумесяцем. Такой крест и поныне можно увидеть на русских церквах».

ВОТ И ОТВЕТ НА ЗАГАДКУ
Мусульманство с 578 года по 1180 было христианской сектой, ибо «мусульманство – это протестантизм Восточной Церкви». Иоанн Дамаскин (685-755) занимал должность первого советника при дворе халифа. Его отец – Сергий-Мансур – был государственным казначеем при дворе Омейядов. При втором халифе, Абу-Джафаре ал-Мансуре (754-775) богослужебные книги христиан были переведены на арабский, и христианство проповедовалось в церквах по-арабски. Император Лев III Исаврянин (717-741) в послании Омару II замечает, что христиане его времени владели уже многими житиями Мухаммада, «написанными христианскими епископами еще при жизни самого Пророка». Византийцы перевели на греческий язык Коран и считали его неотъемлемой частью православия.

Таким образом, при крещении Руси киевским князем Владимиром никакого разделения между православием и исламом еще не существовало (как врут рассказчики о «выборе Владимиром веры»). Бычков приводит сотни фактов, убедительно доказывающих, что князь Владимир при крещении Киева вводил именно «мусульманскую форму православия», а не греческую.

Раскол на православие и ислам произошел только в 1180 году (когда церковные иерархи Константинополя провозгласили Анафему мусульманству – из-за нелепых ошибок в переводе Корана и из-за чудовищных сплетен на обычаи мусульман), а до этого ислам считался православной религией. В течение двух веков Киевская Русь считалась как бы православной страной, хотя ее религией был именно ислам. Киев того времени торговал и дружил лишь с исламскими странами, а сами народы Киевской Руси являлись мусульманскими – прежде всего печенеги и хазары. Сами киевляне – это ираноязычный изначально народ, родственный осетинам. Практически все киевские клады того времени содержат арабские монеты (европейские составляют мизерную часть), на большой части посуды – надписи на арабском языке. Все это восточное затем «перекочевало» в финскую Московию, которую захватили и славянизировали киевские князья. Даже в XII веке у русских князей было распространено многоженство, дикое для Европы того времени, но нормальное для Востока. Раскол между Византией и мусульманством не затронул ни Киевскую Русь, ни тем более далекую финскую Московию.

Бычков пишет:

«Но в 1180 году это отлучение коснулось лишь Византии. Русь еще долго была правоверно-православной, пока в 1666 году не произошло «исправление книг», когда старые писания (собственно, тексты Корана) не были изымаемы, а новое Писание (Библия, переведенная с еврейского и латинского, а не с греческого, к тому же) не начала навязываться силой. Это вовсе не значит, что кроме Корана у русских не было Евангелий. Были. Ибо Евангелия – книги, считающиеся божественными и для мусульман. Но постепенно коранические тексты уничтожались где силой, где при пожаре, где от ветхости. Переписывать же их было нелегко.

...Так постепенно у старообрядцев вышел из употребления непонятный по языку Коран и вошло Евангелие. Вот только обряды многие старообрядцы сохранили мусульманские. В старину перед молитвой старообрядцы производили омовение, причем если не было под рукой воды, то омовение совершали землей или речным песком. Если из их посуды поест православный христианин-никонианин, католик или григорианец, посуду выбрасывали, так как считали, что посуда испоганена христианами. Всего перечисляется 16 общих обычаев. Я бы добавил еще два».

Эта религия старообрядцев – и есть религия Ивана Грозного и других самодержцев Московии (кстати, Бычков доказывает, что Иван Калита – это Иван Калиф, исламское понятие, а не «кошелек», что «притянуто за уши»). Эта религия не православия, а правоверия была единой верой всей Орды, поэтому в Золотой Орде не было ни одной религиозной войны или даже стычки. И по этой же причине сатрапы Московии уничтожали при нападении на Новгород, Псков, Тверь, Полоцк – первым делом все духовенство и все храмы: эти земли к тому времени приняли уже византийскую модель православия – поэтому считались старообрядцами Московии-Орды «еретиками».

Конечно, формально это правоверие «старообрядцев» Московии-Орды являлось тоже православием. Но ведь православной считается и вера Эфиопии, где мальчикам делают обрезание, где Иисуса называют Иешуа, деву Марию – Мириам, где в каждом храме обязательно стоит «ковчег скрижалей Моисея», а молятся двумя перекрещенными пальцами (прямой указательный и согнутый средний), изображающими крест. Как видим, православие весьма разное бывает...

Бычков: «Важно понять, что Православие и Правоверие на Руси [то есть в Московии-Орде, а не на Руси. – Прим. А.Д.] до XVII в. составляли единый культурный пласт. Все были православными до Никона. А дальше начался раскол. Отделились греко-православные (никониане), которые непонятно почему стали называть себя греко-православными, раз с греческой церковью они объединиться так и не смогли, хотя позже объединились с несторианами, отлученными от Церкви греками».

Напомню, что несториане обожествляли государственную власть – это нравилось ордынским царям и потом московским правителям, это обожествление власти до 1917 года использовал царизм, а потом до 1991 – коммунизм, сейчас в РФ точно так народ обожествляет власть с подачи церкви и следуя тысячелетней традиции.

Историк А. Кузьмин в книге «Падение Перуна» пишет: «Еще и в XVII веке, причем и у мордвы, и в Южной Руси, праздновали пятницу... Не случайно позднее пятница станет базарным, торговым днем во многих районах: в этот день нельзя было работать, но можно было торговать».

Бычков: «У иудеев выходной в субботу. У христиан – в воскресенье. А пятница – у русских и мусульман. Вывод ясен.

К тому же девушки и женщины проводили свою жизнь в тереме [гареме] на женской половине. Даже невесту жених до свадьбы видеть не мог. Это, безусловно, не обычаи язычников, а именно мусульманские обычаи. Правда, в деревнях паранджу не носили, там женщине приходилось работать от зари до зари, но и в городе, и в деревне простоволосая женщина, не завязанная платком по самые глаза, считалась блудницей».

Яков Рейтенфельс сообщает о Московии:

«Хотя женщины царского рода пользуются в европейской части земного шара величайшими преимуществами пред московскими царицами, однако нигде они не окружены таким почетом и уважением, как у мосхов. [Мосхи – это, безусловно, этническое название народа мокшалей, Мокша, - финнов мордовской группы, которые являются коренным населением Московской области и от самоназвания которых происходит и гидроним Москва: Moks (народ Мокша) + Va («вода» по-мордовски). – Прим. А.Д.] О них не позволено говорить мало-мальски непочтительно, и никто не может похвастаться тем, что видел царицу где-либо с открытым лицом. Когда они проезжают по городу среди народа в каретах или едут за город, то они до того окутаны покрывалами, что ни их не видно, ни они сами ничего не видят... Дома девицы всю жизнь проводят уединенно на женской половине в обществе благородных девиц и женщин, и никому из мужчин, кроме весьма немногих прислужников, не дозволяется видеть их или разговаривать с ними».

Сей «терем» и есть ГАРЕМ! Как по названию, так и по сути.

Бычков: «В издании «Царскосельский музей с собранием оружия» (СПб., 1860) сообщается, что в музее есть сабля с христианской символикой и арабской надписью «АЛЛАХ КЕРИМ». Переплетение христианской символики и строк из Корана характерно и для русских шлемов. Выходит, наши предки считали (по крайней мере, в XIII-XV веках), что Коран и Христианство – неотделимы».

И далее: «Михалон Литвин [1480-1510 годы – Прим. А.Д.] сообщает, что москали и татары не пьют вина, продавая его христианам. «Они убеждены, что таким способом истребляют христианскую кровь, исполняя волю божию». Автор книги «Хафт Иклим» (XVI в.) возмущается, сообщая о русских, что те, кто украсил себя одеждой ислама, почему-то сохранили страсть к свиному мясу! Представляете, какой кошмар – русские едят свинину!

О, ужас! Ну, вот такие мы, молимся Аллаху, а свинину едим!

Посмотрим на княжеские шлемы. Шапка Иерихонская, или Шишак, князя Ф.И. Мстиславского имеют надписи по-арабски. ...Монеты XIV-XV веков вплоть до Ивана Грозного имеют либо только арабские надписи, либо арабские и русские одновременно. 13-й аят 61-й суры [Корана] вы можете увидеть на шлеме великого князя Александра Невского. Многие думают, что это какие-то восточные мастера еще до приобретения князем шлема где-то там в Мусульмании нанесли эти стихи. Увы! Известен мастер, выполнивший этот шлем, - Микита Давыдов. На шлеме – арабская надпись при христианском кресте! Ислам и христианство еще едины.

...Некоторые утверждают, что это якобы из-за страха перед татарами мы писали по-арабски. Интересно, каких татар сильно боялся Василий III [освободивший Московию от уплаты дани Орде к 1480 году – А.Д.], что на своей монете выбил надпись: «КНЯЗЯ ВЕЛИКОГО ВАСИЛИЯ (по-русски) ЛЯ ИЛЛЯХИ ЛЯ ИЛЛЯХУ МУХАММАДДУН РАСУЛЮ ЛЛЯХИ (по-арабски)? («Нет Аллаха, кроме Аллаха, и Мухаммад посланник его».)

А царь Иван кого боялся? На его монете вся надпись выполнена по-русски, и лишь имя царя по-арабски. На монете с именем «ИБАН» на оборотной стороне надпись: «МОСКОВ АХЧАСЫ БУ ДЫР» («Москов – это ее монета»).

Герберштейн встречался с Василием III и в своей книге помещает изображение царя [Бычков тут ошибается – Василий III был великим князем, а не царем; первым царем Московии провозгласил себя его сын Иван Грозный в 1547 году. – Прим. А.Д.] – в персидском халате и в чалме. В чалме ходил и Степан Разин.

Чтобы не затягивать разбирательство, рассмотрим еще всего один лишь пример. Афанасий Никитин, «Хождение за три моря». Окончив рукопись, Афанасий пишет молитву Господу, которая в современных изданиях преподносится так: «Во имя Господа Милостивого Милосердного и Иисуса Духа Божия...» Непонятно, почему Афанасий называет Иисуса Духом Божиим? Но в подлиннике написано несколько иначе, надо бы писать так: «БИСМИЛЛЯ РАХМАН РАХИМ. АЛЛАХ АКБАР. ИСА РУХ ОАЛЛО. АЛЛАХ САЛАМ. АЛЛАХ АКБАР. ЛЯ ИЛЛЯХИ ЛЯ ИЛЛЯХУ. АЛЛАХ ПЕРВОДИГЕРЬ...»

Это не православие – это мусульманство. Но... формула ЛЯ ИЛЛЯХИ ЛЯ ИЛЛЯХУ не имеет окончания МУХАММАДУН РАСУЛЛЮ ЛЛЯХИ. Ислам без Пророка – это русское Православие.

Считаем священной книгой Коран, пишем и молимся по-арабски, но называем себя православными христианами! Притом рассорились и разошлись с татарами лишь из-за недостающего окончания формулы, ибо русские признавали лишь тот факт, что ИСА РУХ ОАЛЛО (Исус Дух Аллахов), а татары добавили МАГОМЕТ – РОССОЛЛА (Мухаммад – Правосудие Аллаха).

Татары приняли арабскую формулу «НЕТ АЛЛАХА, КРОМЕ АЛЛАХА, А МУХАММАД ПОСЛАННИК ЕГО», русские же посчитали достаточным основанием считать себя христианами, раз они верят, что «ИСА является ДУХОМ АЛЛАХА»».

Конец цитаты.

ДРЕВНЕЙШИЙ СИМВОЛ
Таким образом, мы видим, что крест с полумесяцем – это не столько языческий символ (хотя символика христианства и ислама, конечно, истекает из язычества), а символ, отражающий более всего ту эпоху, когда православие и ислам были еще единой религией.

Этот символ «единой религии» был характерен для Византии до 1180 года (раскола с исламом), несколько дольше (до XIV века) существовал в Украине, Литве-Беларуси, Твери, Пскове и Новгороде – где со временем тоже приняли чисто греческий вариант православия. Но только одна Московия, интегрированная в Орду, упрямо сохраняла этот символ «единой религии», так как действительно имела общую с татарами православно-правоверную религию до позднейших времен.

Когда сегодня такой крест помещают на новостройках-храмах в Минске, Киеве или Москве, то он, конечно, не означает возвращения к единой с исламом вере образца «до раскола 1180 года», а лишь является знаком ДРЕВНЕЙ ТРАДИЦИИ.

При всем нынешнем разобщении между Христианским миром и Мусульманским миром – этот символ заставляет вспомнить о том, что некогда мусульмане и христиане были единоверцами. Остается только сожалеть, что это единоверие было потеряно...

Я не согласен с обывательской позицией (которую, увы, как мне показалось, неизбежно представляет Алексей Бычков, находя «зазорной» исламскую суть верований московитов): на самом деле следует вспомнить, что христианство – это отпочкование от иудаизма, а ислам – это отпочкование от христианства. Это – три веры одного корня, равно основывающиеся на Библии, и уже потому ни одна из них не может быть «вернее» других.

В этом понимании крест с полумесяцем – древнейший символ нашей некогда общей веры в Единого Бога. Реликт нашего единства религий.

Автор: Артем Деникин
Источник: Аналитическая газета «Секретные исследования»