Мир Политики

Здравствуйте! Я хочу рассказать о том, как я стала невольным свидетелем совершенно необъяснимого случая, но все по порядку. Это было в конце июня 2002 года. Я напросилась пойти с братом и его двумя друзьями Андреем и Сергеем в горы с ночевкой. Поход обещал быть интересным, так как Сергей выпросил напрокат миноискатель у своего бывшего одноклассника. Он утверждал, что знает в горах старое захоронение, и его надо обследовать миноискателем, так как там наверняка могут быть и старинные серебряные монеты и, возможно, даже дорогие кинжалы. Андрей мялся, он очень был брезгливым. «Там же может быть всякая зараза», — всякий раз пытался возразить он.

Алексею, моему брату, тоже не совсем нравилась эта идея, но очень уж хотелось этот миноискатель испытать в действии. Поэтому на следующий день, рано утром, в полной экипировке мы двинулись в горы. Лишь только к 16 часам прибыли в ущелье, разбили палатку, собрали хворост для костра. И пошли осматривать, по мнению Сергея, старое захоронение.

Я была несколько разочарована. Это были три небольших холмика с наваленными на них камнями, камни были покрыты мхом, в этом месте было сыро и неуютно. Я даже засмеялась: разве это захоронение?! Просто здесь накидали три кучи камней, и это все объяснение.

Но Серега с усмешкой ответил: «Много ты понимаешь! Могилы в горах обкладывали камнями, чтобы шакалы не могли их разрыть и осквернить».

«Богатхы так не хоронили, — возразила я. — Может, это больные чумой или отверженные».

Тем временем Андрей и мой брат обследовали один из холмиков. Миноискатель запищал. Парни в садовых перчатках стали разбирать в том месте камни. И какое же было разочарование, когда они нашли под камнями лишь погнутый ржавый гвоздь, всю изъеденную ржавчиной подкову и короткую, тоже изъеденную ржавчиной, цепь. И больше на этом месте миноискатель не подавал никаких сигналов. Тем временем стемнело, стал опускаться туман. Андрей предложил отложить поиски «сокровищ» до утра и начать разжигать костер. Ребята молча стали заниматься костром. Чем ближе подкрадывалась ночь, тем больше в воздухе чувствовалось какое-то напряжение. Наконец взошла полная луна, но напряжение не спадало даже тогда, когда Серега забренчал на гитаре, как будто все чего-то ждали, ждали какой-то кары. От сырости и прохлады меня била мелкая дрожь. Вдруг дрожь внезапно прекратилась, почему-то я посмотрела в сторону наваленных камней и онемела. Там, как бы не замечая эти камни, в папахе, в черкеске, подпоясанной узким ремешком, и с висящим на боку кинжалом двигался словно сотканный из легкого тумана горец и под уздцы вел коня. Он гордо проплыл по этим трем каменистым холмикам, остановился, повернулся в нашу сторону, постоял и потом исчез, как будто растворился. Не сговариваясь, мы все рванули от этого места на широкую более освещенную часть ущелья, благо что светила луна. До утра мы молча просидели на теплых базальтовых плитах. А утром, спешно собрав палатку и рюкзаки, вернулись домой.

И я долго после этого случая боялась спать без света. У ребят больше не появлялось желание искать «сокровища».

А к Сереге прицепилось прозвище «кладоискатель».