Мир Политики

В России привычка к курению вводилась по августейшей воле - вкупе с балами, фейерверками, бритьем бород, декольте и Морским уставом. В конце XV8I века молодой царь Петр и его друг и сподвижник Александр Ментиков так пристрастились к курению, что в поисках хорошего табака добрались аж до берегов туманного Альбиона и договорились о первой в истории России табачной монополии.

В Европу же, как известно, доставили табак великие мореплаватели, открыватели новых земель. В двадцатых годах XVI века Фернандес де Оливио, губернатор Эспаньолы, явил изумленному Мадриду табачные листья и семена. В середине того же столетия на Британские острова, к извечным соперникам испанской короны, табачные семена привез из Виргинии сэр Хоукинс. Так начиналась слава виргинских сортов табака.

В 1586 году знаменитый корсар Ее Величества королевы Англии сэр Фрэнсис Дрейк познакомил двор и лондонскую аристократию с добрым индейским обычаем курить трубку. Закурили почти все, по крайней мере, офицеры и моряки никак не могли отказать себе в этом удовольствии. Не брезговали трубкой и преступники. Так, сэр Уолтер Рейли, путешественник, писатель, куртизан и разбойник, пап в 1616 году жертвой неожиданного сговора Англии и Испании, чьи владения в Новом Свете он патриотически грабил. Внезапно осужденный на смерть, он удивил весь христианский мир, заявив, что его последнее желание перед казнью - выкурить добрую трубочку. Пока он курил, палач, позевывая, ждал. Докурил Рейли - и был повешен.

Так или иначе, еще в XVI веке табаком заинтересовались, в свой черед, врачи и ботаники. Ему приписывали многочисленные целебные свойства, с его помощью пытались лечить почти все болезни -от апатии и бессонницы до проказы. Немудрено, что великие морские державы - Испания, Португалия, Англия и Голландия - быстро осваивали новое полезное развлечение - курить и нюхать табак, и распространили его на весь Старый Свет. Первые табачные плантации в Европе были разбиты на землях португальской короны. В 1558 году фламандец Дэмиан де Гез посадил табак в Королевском ботаническом саду Лиссабона. К началу XVII столетия на Западе табаку уже не удивлялись. И хотя католическая церковь неодобрительно относилась к курению, но какой религиозный запрет может соперничать с человеческой слабостью?

Рваные ноздри за понюшку табаку

На востоке, в далекой Московии, табаку первыми удивились архангелогородцы. Именно сюда, на берег Студеного моря, единственный в те времена морской порт России, диковинный обычай курить трубку занесли моряки Британского торгового флота. Вскоре табак стал настолько популярен по всей стране, что патриарх Филарет Романов по-родственному просил своего сына, царя Михаила Федоровича, воспрепятствовать торговле зельем, о котором не упоминает ни Священное писание, ни документы Вселенских соборов. В 1634 году вышел именной царский указ, навеки запрещавший курение и суливший жестокие наказания ослушникам.

Адам Ольшлегер, известный в России как Олеарий, сопровождавший купцов из Шлезвига в Москву, ко двору царя Михаила Федоровича, и оставивший знаменитые записки о своем путешествии, с удивлением свидетельствовал, как

жестоко московские власти обращаются с курильщиками и любителями нюхать табак. За понюшку табаку в ту пору рвали ноздри, отправляли в тюрьмы или ссылали в Сибирь. Олеарий видел на улицах множество народу с порванными ноздрями и ужасался. Хотя что было ужасаться? В Европе в ту пору свирепствовала инквизиция и что ни день случались публичные казни. Публичные казни были в ходу и на Москве. 24 сентября 1638 года наш путешественник стал свидетелем того, как восьмерых мужчин и троих женщин публично били плетьми за торговлю табаком и самогоном. Мужики получили по 26 плетей, бабы - по 16, и зрелище это было весьма печально, но все же лучше, как замечает наш автор, нежели аутодафе в Испании.

Однако даже самые суровые меры не могли остановить на Руси привычку к курению. Известный богомолец, царь Алексей Михайлович Тишайший издал в 1641 году указ о высылке всех курильщиков в Сибирь. Соборное уложение 1649 года пошло еще дальше и грозило за курение и торговлю табаком смертной казнью. Смерть за глоток дьявольского дыма обещал и царский указ от 1655 года - впрочем, к этому времени царь Алексей уже вовсю ссорился с патриархом Никоном и хотел изо всех сил подтвердить свое благочестие.

Еще более сурово относились к курению гонимые царем и Никоном старообрядцы - ревнители древнего московского образа жизни и апостольских традиций. Их прославленный вождь, протопоп. Аввакум, видел в курении ясные предзнаменования конца света. Он предрекал, что именно из табачного дыма снизойдет на землю воспетая Иоанном Богословом вавилонская блудница, снизойдет, чтоб жечь добрых христиан огнем и гнать их пылающим бичом в северные земли, на растерзание суровым морозам и диким зверям. Понятно, что в таких обстоятельствах торговля табаком могла быть только нелегальной, а табак - контрабандным. Между 1580-м и 1650 годами о нем вообще не упоминается ни в одном торговом соглашении или документе. В 1650 году была официально закрыта британская торговая компания, основанная еще при Иване Грозном и получившая тогда право на беспошлинную торговлю. Разумеется, эта акция была проведена в рамках широкой протекционистской политики Алексея Михайловича, но в вину англичанам ставилась не в последнюю очередь именно табачная торговля.

Впрочем, на Москве, конечно, покуривали. Не прочь были выкурить трубочку-другую выходцы из Киева, малоросские интеллектуалы, появившиеся в русской столице в середине XVII века, сплошь и рядом курили приезжие греки, выписанные Церковью и двором для совершенствования академического образования, покуривал исподтишка и один из самых трагических героев русской истории -первый либерал и западник князь Голицын, фаворит старшей дочери царя Алексея Михайловича царевны Софьи Алексеевны. Впрочем, курение в те времена было своего рода разновидностью фронды: закуривая, русский человек показывал широту своих взглядов, способность понимать и воспринимать европейский стиль жизни. Ситуация изменилась только при Петре I, когда в 1697 году, между "потешными боями" и планами морских сражений, молодой царь легализовал табак.

Герр курильщик на русском престоле

Петр I, проведший лучшие дни своей юности в Немецкой слободе, что в Лефортове, построенной в 1652 году для поселения иностранных дипломатов, купцов и военных, должно быть, уже знал, как и что курить, задолго до своей поездки в Голландию. Ведь первыми его друзьями были заядлые курильщики - шотландец генерал Патрик Гордон и швейцарец Франсуа Лефорт.

30 апреля 1690 года Гордон занес в свой дневник запись о том, что Его Величество восемнадцатилетний царь отобедал в его доме. О курении трубки ничего не говорится, однако после еды выкурить трубочку-другую было бы более чем уместно. По меньшей мере бояре и боярские дочки сокрушались: всем хорош молодой царь - и статью, и умом вышел, но немецких нравов понабрался, бороду сбрил-состриг и заморское зелье, его батюшкой запрещенное, курит, не гнушается.

Гордон же и Лефорт на всю жизнь стали близкими друзьями и советниками Петра. Естественно, что именно Лефорт возглавил Великое посольство в Голландию, среди 250 членов которого и пытался затеряться пытливый паренек Петр Алексеев. Однако иностранцы, они тоже люди проницательные: в конце концов вычислили молодого московского государя.

Говорят это было поистине диковинное зрелище, когда русские явились 14 августа 1697 года в Заандам, а затем и в Амстердам. Впрочем, для Лефорта, который до своего приезда в Россию в 1675 году жил в Голландии, все было привычно, почти как дома. Другое дело - русские путешественники. Для них этот мир явился в новинку, и веселые барышни на улицах, и легкие нравы в быту, и быстрота торговых сделок, и огромные парусники на рейдах, и моряки, солидно пыхающие своими вересковыми трубками, и купцы, закуривающие после сытного обеда.

Западные политики быстро почувствовали чрезвычайный характер Великого посольства и поспешили воспользоваться его выгодами. Шутка ли, впервые за всю историю московский царь выехал за пределы православного мира. Тут нужно было быть осторожным и внимательным - и политических возможностей не упустить, и инкогнито Петра соблюсти, уважить высокого гостя.

Петру пошли навстречу прежде всего в его морских занятиях и устремлениях. Как истинному мореходу голландские мастера преподнесли мастеровому Петру Михайлову набор роскошных резных трубок и запас табаку. Почти сразу по прибытии, 19 августа 1697 года царя-плотника пригласили на фейерверк, устроенный Ост-Индской компанией в честь Великого посольства. На этом празднике бургомистр Амстердама предложил молодому царю поработать на Ост-Индской верфи, для чего специально заказали строительство нового фрегата, названного "Святые Апостолы Петр и Павел".

Петр провел в Голландии четыре месяца и изрядно преуспел в навигационной и корабельной науке. По окончании обучения у нидерландских мастеров ему даже выдали диплом, где говорилось, что "...находившийся в свите Великого посольства Петр Михайлов... был прилежным и разумным плотником... и под нашим надзором корабельную архитектуру и черчение планов его благородие изучил основательно... уразумел эти предметы в такой степени, сколько мы их разумеем".

Изучение ремесла, разумеется, доброе дело, но ведь не только ради практических навыков было послано на Запад русское посольство. В дипломатических выгодах этой уникальной миссии первыми, как это часто бывает, сориентировались англичане. Молодой король Вильгельм III отправился в Утрехт, чтобы тайно встретиться с Петром. Примерно тогда же началась и табачная дипломатия. 25 июля 1697 года Уильям Блаттуэт посоветовал секретарю Его Величества Уильяму Трэмбаллу воспользоваться встречей двух монархов, дабы добиться преимуществ в торговле. Особенно британцев интересовала именно табачная торговля. Сохранился даже весьма любопытный доклад секретаря Британского посольства в Гааге, в Лондон: "Король встретился инкогнито с московским царем в Утрехте. Непосредственная польза, которую мы пытаемся извлечь из этого, состоит в том, чтобы он позволил нам ввозить табак в его владения".

Табачная торговля занимала в то время особое место в экономике Британской империи. Британия в огромных количествах вывозила табак из своих колоний в Виргинии и Мэриленде. Объем поставок из Северной Америки увеличился с 1,2 миллиона фунтов стерлингов в середине XVI! века до 17,7 миллиона фунтов в конце. 11,5 миллиона вновь шли на экспорт. Из-за наметившейся тенденции понижения европейских цен англичане были крайне заинтересованы в новых рынках. Для лондонских купцов было очевидно, что далекая Россия с ее долгими зимами и бескрайними просторами, где, не закурив, даже в окно в январе взглянуть страшно, просто обязана стать неограниченным рынком сбыта табака.

Именно поэтому лондонские табачные магнаты ждали Петра с несказанным нетерпением и сделали все, чтобы он надолго запомнил свое пребывание на туманном Альбионе. Петр явился в Англию в январе 1698 года вместе со своим другом Александром Меншиковым. Вскоре к ним присоединился и Федор Алексеевич Головин, еще один член Великого посольства, так как Меншиков, происходивший, как известно, из простых рыночных торговцев, не слишком разумел грамоту и тем более иностранные языки, а для общения с хитрыми англичанами это было не слишком удобно.

Несколько дней пребывания царя в Лондоне закончились подписанием принципиального соглашения о поставках английского табака в Россию. Оставалось обговорить детали. Нужно было найти подходящую компанию для заботы о монархе, который умел наслаждаться жизнью. Перегрин Осборн, маркиз и лорд, адмирал Кармартен, сын первого герцога города Лидс, и был выбран королем в сопровождение Петра, куда бы он ни отправился. Как и царь, Перегрин любил проводить время в празднестве и стал ближайшим спутником Петра в его английских приключениях. Он сопровождал молодого русского царя почти всюду, организовывал ему свидания с красавицами и тайные встречи с Вильгельмом в Кенсингтонском дворце. Но был у маркиза и другого рода интерес к царю. Он был не только адмиралом, но и создателем лучших британских скоростных парусников и мечтал, чтобы Вильгельм выкупил у него его творение - корабль "Ройал Транспорт" - и подарил царю. Так и вышло, и парусник стал своего рода обменом на торговые привилегии британских купцов. Много времени проводил с Петром и Гилберт Хишк, один их богатейших людей Британской империи, член Совета директоров Британского банка и Ост-Индской компании: он разрабатывал само соглашение.

Принципиальные условия контракта были обговорены уже к концу февраля и 1 марта стали достоянием всей русской делегации. Англичане получали в России табачную монополию на срок от двух до семи лет и согласились платить по 4 копейки за каждый фунт табака, ввозимого в Россию. К тому же они сделали авансовый платеж в 12 000 фунтов стерлингов и на третий год действия контракта должны были начать выплачивать по пять шиллингов с каждого хогстеда табака (бочонок объемом 238 литров и по цене полторы тысячи фунтов стерлингов).

Уже к сентябрю 1699 года в Россию было совершенно легально ввезено полтора миллиона фунтов табака. Огромная страна закурила. Более того, от своих сподвижников Петр требовал, чтобы они курили трубку и голландский "руль", прообраз нынешней сигары, или, на худой конец, нюхали табачок. Так начиналась история табачного бизнеса в России. Счастливый Меньшиков вступил на борт "Ройял Транспорт" - его путь лежал в Голландию, английские капитаны вели первые суда с грузом табака к северным архангелогородским причалам, а Петр I, размышляя о том, как бы найти России более удобный выход к морю, лелеял планы грядущей Северной войны...

Ж.Мелконян, Л.Данилова "Интересная газета. Тайны истории" №1 2010 г