Встречи с домовым — свидетельства очевидцев

— Теперь всё равно, — сказал он голосом, напоминающим голос попугая, когда птица в ударе, — всё равно тебе никто не поверит, что ты видел меня.

А. Грин. «Словоохотливый домовой»

Что мы знаем о домовых? Кажется, живут они с нами, тщательно от нас же скрываясь, помогают нам, если мы с ними вежливы, или вредят, если — непочтительны. Впрочем, всё это, наверно, выдумка, старая-старая сказка… Можно с удовольствием смотреть мультик про Нафаню, но нельзя же относиться к забавному домовёнку серьезно.

Но потом происходит нечто (например, однажды вся семья целую ночь слушает чьи-то шаги в квартире и никак не может найти этому объяснения). Может быть, «они» всё-таки существуют? В самом деле — ведь кто-то же ночью бродил по квартире! Или — показалось?

Домовой из избушки — первое «знакомство»

Но то, что случилось 4 июля 2000 года на реке Воломе, в полуразвалившейся избушке, поставленной когда-то для лесосплавщиков, нам не показалось! Одному, наверно, может что-то такое почудиться, но двум взрослым людям одновременно — вряд ли! Эту избушку мы открыли еще в 1996 году, когда сплавлялись по Воломе впервые. Шли и шли дожди, мы мёрзли, приходилось ночевать в отсыревшей палатке и лишь мечтать о теплом доме, о бане… Но однажды проходили Сиг-порог и увидели этот домик. Внешне он выглядел весьма убого: стены покосились, половины стекол нет, везде щели, крыша вот-вот провалится. Но, к удивлению, внутри было просторно, сухо и тепло, стояла вполне исправная железная печка, у стены сложены дрова. Короче, мы впервые за много дней расположились на ночлег с комфортом, а выбитые окна закрыли полиэтиленом. Только всё равно пришлось спать в палатке, поставленной прямо в домике на полу, иначе к утру нас съели бы комары. Экспедиции на Волому бывали у нас (Алексея Попова и Александра Осипова — Прим. авт.) несколько раз, и всякий раз мы останавливались в гостеприимной избушке у Сиг-порога. Одно плохо: «неорганизованные туристы», сплавляющиеся по реке, оставляли после себя полный разгром — груды мусора, битые бутылки, выбитые окна. Мы наводили порядок, а на следующий год всё повторялось.

И когда мы подходили к Сиг-порогу в 2000 го­ду, были сомнения — стоит ли ночевать в доме, если там опять разгром, не лучше ли расположиться на берегу реки, благо погода замечательная? Но не выдержали и заглянули в избушку, а там… Чистота! Порядок! Сухие дрова аккуратно сложены у печки! Вставлены стёкла! Благодать! Конечно, решили ночевать здесь. Какой чудесный вечер! Какая вкусная уха! Замечательный чай с горячими лепёшками, испечёнными в печке! Задушевная беседа в наступающих сумерках белой ночи. В общем, кто бывал в походах, тот нас поймёт. Настало время спать, и мы забрались в палатку, очень легкую, шёлковую, почти прозрачную, потому что здесь, в избе, тент был не нужен. Я заснул почти сразу, сказалась дневная усталость. И тут же, как показалось, проснулся — кто-то отчаянно колотил кулаками в оконную раму. Машинально глянул на часы — 2:30, значит, спал уже три часа. Стук не прекращался, но спросонья я не понимал, что это гремит, и лишь спрашивал у моего друга Алексея: «Что это?» Алексей же с поразительным спокойствием лежал, подпирая рукой голову, и ничего не отвечал. Наконец, я проснулся и понял — кто-то стучит в окно, желая, видимо, войти в дом, хотя странно — дверь не заперта! Никто не заходил, а лишь стучал и стучал! Вы представляете, как бренчат оконные стекла, когда с силой стучат по раме?! Я быстро выскочил из палатки, распахнул дверь и выбежал наружу. Никого нет! Не может быть! Видимо, туристы, а больше здесь никого быть не может, ушли к реке, не знаю зачем.

И я побежал к реке — метров 100 по узкой тропочке среди высокой росистой травы. Вымок, конечно, сразу, но напрасно, потому что и на берегу было пусто, только лежала сиротливо наша лодочка. Сказать, что я удивился, — ничего не сказать! Поражённый, вернулся я в дом, забрался в палатку и стал рассказывать Алексею о том, что видел (вернее, о том, чего не видел). Но друг мой по-прежнему ни на что не реагировал. Впрочем, стук, как только я выбежал из избушки, прекратился. Конечно, мне было не до сна, но всё-таки усталость брала своё, и я стал засыпать. И только заснул, как опять раздался стук в окно! Теперь уж я не мешкал, а немедленно выскочил из палатки и из избушки — очень хотелось посмотреть на возмутителя спокойствия. У окна на улице никого не было, тогда я решил, что, возможно, стучавший зачем-то зашёл за стену дома, обращённую к лесу. С этой стороны подходила давным-давно заросшая лесная дорога, ещё угадывались колеи, но проехать, конечно, было нельзя. Но и на дороге я никого не нашёл. Ночной лес молчал, на него уже начинал опускаться утренний туман, деревья и кусты приняли какие-то фантастические очертания. Тишина не казалась мне зловещей, но, сказать по правде, было немного жутко, и я поспешил вернуться «домой» — в уютное тепло палатки. Тут же — лениво уже — опять стукнули в окно, раз, другой, и всё стихло. Мы напряженно ждали продолжения, но его не было, больше нас никто не тревожил. Наконец, мы заснули, было почти 5 часов утра.

"Утром я корил друга: «Что же ты ночью молчал, хоть бы сказал что-нибудь, или помог бы выяснить, кто нам мешал спать. И, вообще, как-то странно ты себя вёл!» «А ты разве не понял, кого ты пытался поймать?» — спросил Алексей. А потом сказал так просто, словно речь шла о самом обыкновенном: «Это был домовой». Ну ничего себе! Домовой! И в самом деле. А кто бы это мог ещё быть? Не птица же долбилась в оконную раму! И не человек, так как трудно представить себе шутника, который решил просто так постучать в окошко и уйти — уходить просто некуда: кругом болота, единственная дорога непроходима, и путь сюда возможен только по реке. Домовой? А как же в прошлые годы? Всё было спокойно. И тут Алексей признался, что раньше он всегда мысленно здоровался с «хозяином» и просил у него разрешения на ночлег, а вчера, обрадованный неожиданным порядком в доме, забыл поприветствовать здешнего домового

«Всё равно тебе никто не поверит», — сказал гриновский словоохотливый домовой. Что ж, видимо, и нам не поверит никто! Главное, мы-то знаем, что это было! Было, и всё тут! И уж если быть до конца откровенным, то подобная история случилась с нами не впервые. В августе 1997 года мы путешествовали в горах Кавказа, и однажды целую ночь кто-то подбрасывал в наш костёр ветви, громко, но невнятно разговаривал, зачем-то разбросал по земле нашу посуду… И точно так же я всю ночь пытался увидеть «его» (или «их»). Выбирался несколько раз из палатки, обходил её кругом, осматривал с фонариком ближайшие кусты (на Кавказе ведь не белые ночи!), но так никого и не увидел. А Алексей тогда так же спал и не думал просыпаться, хоть я и пытался его разбудить! Тогда, в 1997-м, мы говорили о снежном человеке, сейчас, в 2000?м, в абсолютно такой же ситуации — о домовом!

Через год мы вновь пришли к Сиг-порогу. Теперь мы в голос поздоровались с «хозяином», перед сном оставили «ему» немного ухи и пару лепешек. Но ночью ждали — вот сейчас стукнет! Не стукнул. Может, показалась тогда, год назад? Если бы!

Домовой сменил гнев на милость

Конечно, об этой истории мы рассказывали нашим родным и друзьям, кто-то делал вид, что верит, многие просто поднимали на смех, это нормально. Но в 2002 году я отправился на Волому вдвоем с шест­надцатилетним сыном — тоже Алексеем. В пути мы встретили группу туристов из Санкт-Петербурга, они были здесь впервые, расспрашивали нас о маршруте (пороги, стоянки…), а потом вдруг неожиданно спросили, стоит ли ещё «избушка с домовым»? Откуда они знают? Оказывается, у них есть описание реки, заимствованное из интернета! И там чёрным по белому говорится о домовом! Значит, мы были не единственными свидетелями выходок «хозяина». Правда, потом я, сколько ни пытался, ничего подобного ни на одном сайте, посвящённом Воломе, не нашел.

"Легко представить, как сын-подросток заинтересовался этой историей. И, конечно, я не мог не показать ему знаменитую избушку. Мы пришли к ней под вечер, дел было много, но мы не позабыли сказать «здравствуйте» и оставить на столе часть ужина. Алексей-младший очень хотел услышать домового — и он его услышал! Видимо, тот даёт о себе знать в одно и то же время: в полтретьего ночи мы одновременно проснулись от странных звуков

Последняя встреча, воз­можно, и не последняя, произошла в июле 2003 го­да. Ложась спать, мы ждали привета от знакомого домового. И что же? В 2:30 ночи — стук-стук! Очень аккуратно, почти ласково. «Спокойной ночи и тебе!» — сказали мы и заснули.

* * *

Согласитесь, что три встречи с домовым (а с кем же ещё?) в одном месте, в одно время — явление далеко не ординарное. Любой контакт с миром домовых, привидений, снежных людей, леших, гномов и прочих то ли существующих, то ли не существующих духов удивителен сам по себе. В нашем же случае это уже не просто случайное столкновение, а целая интрига, развитие сюжета. И почему всё это происходит с нами, а не с кем-то другим? И на Кавказе, и в Карелии. Можно предположить, что, постоянно­ путешествуя, проводя целое лето в походах и экспедициях, живя в лесу, мы действительно становимся ближе к скрытому от людских глаз миру природы.

(Фото: А. Осипова и А. Попова)