Мир Политики

Мы уже не раз обсуждали тему души и Того Света, но новый интерес к теме вызвали заявления российских ученых, работающих в институте крионики в США. Работе этого учреждения, замораживающего при крайне низкой температуре трупы людей для возможного последующего воскрешения, была посвящена 19.08.2006 программа «Профессия – репортер» на телеканале НТВ. На вопрос журналиста «Можно ли заморозить душу?» российский ученый совершенно серьезно заявил, что эти замороженные трупы – это тела с замороженной душой (в ее религиозном понимании), и при оживлении этих тел в будущем будет разморожена и душа. Это заявление можно считать своеобразным вызовом для всей науки – и попробуем на него ответить.

ЗАМОРОЖЕННЫЕ ДУШИ

Конечно, ответ ученого о том, что у замороженных тел сохраняется замороженная душа, - это во многом вынужденный ответ. Если бы он сказал нечто обратное, то это означало бы, что институт крионики хранит вовсе не замороженные тела для последующего воскрешения, а хранит именно замороженные трупы. С медицинской точки зрения это никакой разницы не представляет (хотя сотрудники института эти трупы называют не мертвецами, а «пациентами»)

А вот с религиозных позиций тут существенная разница. Если американцы – а это нация довольно религиозная – узнают, что в институте сохраняют только тела без самих душ, то сам бизнес криоцентра окажется под сомнением. Но заявление ученого о сохранении души в замороженном виде означает для Церкви, что эти умершие тела нельзя отпевать (ибо они вроде не умерли, а только заморожены). Мало того, нельзя отпевать и вообще замерзшие тела, ибо и в них точно так душа заморожена, а смерть якобы наступает только при размораживании этих тел. Интересно было бы узнать, при какой именно температуре замораживается душа: при минус пяти градусах – или при минус ста? При этом непонятно, как она может, согласно религиям, путешествовать через космос, если должна быть в чудовищно холодном космосе заморожена?

Наконец, само заявление ученого о способности души к замораживанию – имеет невероятное научное значение. Это означает, что душа – это некое вполне физическое тело, которое можно извлечь из организма путем медицинских манипуляций. Это открывает для криоцентра перспективы новой технологии: хранить у себя в замороженном состоянии уже не трупы, а вынутые из них души – в пробирках. А в будущем наука научится, как их оживить и вставить в воссозданные тела. Все это, конечно, чепуха. Уже потому, что в криоцентр поступают тела, находящиеся в состоянии клинической смерти. А при клинической смерти, согласно изысканиям д-ра Моуди и др. в рамках концепции «Жизни после смерти», - душа уже покинула тело.

Поэтому получается, что в криоцентре хранятся только пустые оболочки людей, которые никогда оживить не удастся, ибо душа их покинула. Полагать иначе – это отвергать представления религии о душе и изыскания д-ра Моуди, который исследовал переживания людей в состоянии клинической смерти. Конечно, Моуди мог ошибаться, приняв галлюцинации больных за нечто объективное; да и представления религии о душе являются только собранием мифов. Но даже в этом случае вряд ли следует ожидать, что трупы криоцентра будут когда-либо возвращены к жизни: их мозг биологически разрушен. Немаловажно: пациенты оплатили только хранение своих тел, а вовсе не их воскрешение – стоимость которого может занимать усилия и ресурсы, в миллионы раз большие для бюджета страны (уже не фирмы!), чем несколько десятков или сотен тысяч заплаченных долларов. Одним словом, заявления о замороженном состоянии души – это просто пропаганда своего бизнеса. Но можно ли действительно научными методами исследовать душу? Попробуем прежде всего определить сам предмет исследований.

ИСТОРИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ДУШЕ

Многие животные понимают, что такое смерть (например, слоны это четко понимают, плачут при смерти близких, при приближении своей смерти стараются уходить на места своих «кладбищ», содрогаются при встрече с останками слонов и т.д.). Но лишь человек каждую минуту осознает свою смертность. Это осознание является психологическим шоком, так как алогично самой сути сознания личности. Этот шок парадокса не имеет своего разрешения и по всем законам психологии создает как бы виртуальное свое разрешение в виде мифов о продолжении жизни и после смерти. Хотя уже сама формулировка «жизнь после смерти» лишена всякого здравого смысла, ибо или жизнь есть (и тогда нет смерти), или если есть смерть, то после нее уже нет жизни. Поэтому формально следовало бы говорить о том, что человек не «живет после смерти», а бессмертен. Но как он может быть бессмертен, если умерло его тело?

Ответ можно предполагать только в виде существования человека в виде какой-то иной новой субстанции – ее и назвали «душой». При этом концепция полагала изначально, что эта «душа» вовсе не существует в каждом человеке при его жизни, а как раз впервые появляется (или себя проявляет) только при физической смерти. А само перерождение человека сравнивали с эволюцией бабочек, которые из гусеницы становятся коконом (в аналогии – нашим трупом), а затем превращаются в нечто принципиальное иное. Только в средние века (XI-XII вв.) на изображениях христианских фресок появляются сюжеты о душе и ее вылете из тела после смерти – уже близкие современным религиозным взглядам, а ранее представления о душе были иными, и на фресках в небо возносилась не душа из лежащего на земле тела, а само тело целиком. Что отражало концепцию человека как существа, способного к метаморфозам бабочки. Вера в жизнь после смерти распадается на два учения.

Одно – это учение о переселении душ (о реинкарнации). Другое – о самостоятельном существовании души после смерти тела. Учение о реинкарнации является самым древним и самым распространенным (в том числе среди иудеев и христиан). В реинкарнацию в той или иной форме верят все примитивные племена Евразии, Африки, Америки и Австралии. Схожесть представлений корейцев, мексиканцев, австралийцев, египтян, ирокезов, гвинейцев и пр. – показывает, что эти взгляды возникли объективно (а не случайно) в самом ходе культурной эволюции общества. Наиболее развернуто эти представления эволюционировали в буддизме, но были исходно и частью иудаизма, где назывались «гилгул» (то есть реинкарнация): душа Адама перешла в Давида и перейдет в мессию, души переселяются в животных, птиц и гадов, ибо «Яхве царь духов всякой плоти», а совершивший грех должен превратиться в животное. Даже в христианстве иные направления тоже верили в переселение душ, среди них более известны манихеи, которые тоже верили, что души грешников переходят в животных. Забавно и одновременно показательно: когда европейцы впервые появились в Америке и в Австралии, то туземцы обоих континентов принимали их за воскресших своих покойников, в чем их убеждал белый цвет европейцев, напоминающий их представления о своих предках как мертвецах.

В Австралии к одному из таких европейцев, именно к англичанину сэру Грею, одна местная женщина бросилась в объятия и стала плакать, так как по какому-то сходству она приняла его за своего дедушку. Негры, эскимосы, индейцы часто потому и не противились экспансии белых, что видели в них перевоплощения своих предков, просто возвращающихся на свои же земли. А победы белых над туземцами малым числом часто объяснялись как раз этими представлениями: европейцев боялись как воскресших мертвецов или же считали пришествием реинкарнированных душ своих предков. Причем, завоеватели нередко на этом спекулировали. При всем разнообразии учений о реинкарнации и их разнообразных спорах с юными религиями (иудаизмом, христианством и исламом) – в основе всего лежит только один главный вопрос. А именно: если наши души живут после смерти, то чем же они ТАМ, ПОСЛЕ СМЕРТИ занимаются? Примитивные общества не могли – в силу своей примитивности – вообразить существование Загробного Мира для мертвых, поэтому довольствовались самым простым – стали воображать, что души после смерти вселяются в других людей и животных. Конечно, цивилизация буддизма смогла более-менее развить и обосновать чем-то эту концепцию, но ее изначально дикарское происхождение все равно мало что меняет.

Буддизм как пик теоретического обоснования переселения душ показал все-таки неспособность быть инструментом отражения картины Мироздания для не только современного человека, но даже для жителя средневековой Европы. Это все-таки в сути своей – только модернизированная религия диких племен, в том числе европейцев 3-4 тысячи лет назад. Племена иудеев создают уже зачатки новой религии, где идея реинкарнации постепенно, в течение многих веков, заменяется верой в самостоятельный путь души после смерти. Придумать этот путь души в одночасье было невозможно, требовались века творчества народа. Причем, этот путь был еще не создан даже при возникновении 2000 лет назад христианства. Напомню, что тогда Иисус Христос просто пообещал воскресить при возвращении на Землю всех, кто в Него верит. Сам Он вознесся телесно, как телесно же обещал всех, в него верующих, воскресить (подробнее о концепции воскрешения – в отдельной главке ниже). То есть, еще не было создано никакой концепции о каком-то Том Свете, еще не было никаких концепций о Рае и Аде (кроме примитивных и неопределенных иудейских). Все это появилось только в позднем средневековье, где-то с X-XII веков.

Причем эти концепции одиозно противоречили написанному в Евангелиях, где Христос истинно обещал, что никакого Суда над христианами не будет, что все они без Суда попадают в Рай и будут поголовно воскрешены. Для чего все христиане 2000 тысячи лет назад стали хранить трупы усопших в храмах в изобретенных христианством гробах – чтобы сохранить тела для воскресения. Однако средневековая Церковь нашла нужным извратить слова, мысли и обещания Иисуса верующим в Него, вводя впервые концепцию о том, что христианин – вот новость! – оказывается, может быть в чем-то греховен, а потому должен Церкви платить за свои грехи (индульгенции и пр.). Это фактически стало ПЕРЕРОЖДЕНИЕМ всей сути христианства. Ибо до этого вся суть заключалась только в ожидании воскресения Христом (и, например, Киевская Русь потому и приняла христианство накануне X века, что круглая дата у всех в христианстве тогда считалась сроком возвращения Иисуса и всеобщего воскресения, во всей Европе перестали строить дома, храмы и замки, все в огромном возбуждении ожидали События, и этот ажиотаж увлек и Киев).

И когда с наступлением 1000 года ничего не произошло, Церковь охватил кризис разочарования в вере, последствием которого, кстати, напрямую и стал все больший раскол между «западниками» и «восточниками», ибо кризис веры бушевал на Западе, требуя реформации, а на Востоке все было более спокойно – среди туземных народов Кавказа, Эфиопии, христианских тогда Сирии, Иордании и пр., включая только что принявшую тогда христианство Киевскую Русь (которая, правда, выгнала византийских послов и заняла в споре точку зрения Запада). Проблема заключалась в том, что на Востоке Римской империи христианство еще далеко не исчерпало возможности экстенсивного развития: многие страны и народы впервые обращались в христианство, были «новичками» для этой веры. А вот в Центральной Европе народы являлись уже «опытными» в вере, тем более разочарованными многократно в тщетных обещаниях Церкви, что воскресение произойдет при наступлении той или иной круглой даты.

Там христианство в его изначальном виде уже в огромной мере утратило свой «запал» как духовного объединителя народа и как стержня всей иерархии Государства. Духовно-государственная элита нуждалась в рычагах власти над населением, которое и так было уже поголовно христианским – и к тому же разочарованным обманом о скором воскрешении. Цели сохранения Государства неизбежно требовали пересмотра идей учения – то есть вместо экстенсивного развития христианства – уже его интенсивной, внутренней эволюции. Так чисто из целей сохранения власти над умами – Государство и Церковь Западной Европы изобретают концепцию о том, что теперь уже не надо сосредотачиваться на ожидании всеобщего воскрешения Иисусом – оно, мол, еще невесть когда будет. Одновременно вводится ложь о том, что при этом воскрешении Иисус вдруг станет судить христиан Страшным Судом (хотя Он обещал в Библии, что всякий, в Него верующий, Суда избегает, а судиться будут только нехристи). Еще одна ложь Церкви – что еще до Суда и воскресения уже наши души судятся (кем же? – непонятно) и распределяются в Рай или Ад.

Ясно, что эти нововведения, вызванные разочарованием духовно-государственных властей от долгого ожидания возвращения Иисуса, сами собой полностью подменяют все содержание христианства. Отныне уже не столь важен сам факт веры в Иисуса, не столь важно обещанное воскресение всех христиан Иисусом, ибо еще до него все попадают в Рай или Ад – из которых, получается, и будет извлекать души Иисус при Его возвращении. И Он будет извлекать вовсе не тела из ненужных теперь гробов – которые, получается, хранятся христианами в сохранности для воскрешения совершенно напрасно (там ничего и никого нет, все уже в Аде или Рае – УЕХАЛИ!). А самое главное – становится нелепым и ненужным сам обещанный Иисусом Страшный Суд, ибо еще до Суда нас сразу после смерти судят невесть кто, распределяя кого в Рай, а кого в Ад.

Обо всех этих новых изобретениях – в Евангелиях ни слова. Если наша душа после смерти проходит какие-то изобретенные в средние века «мытарства»-проверки, то зачем после этого нужен еще какой-то Суд Иисуса? Снова судить наказанных? Повторные суды назначаются только в случае сомнения в компетентности судей. Означает ли в таком случае повторный Суд Иисуса, что Он будет подвергать ревизии сей скорый «суд»? И найдет, что масса людей осуждены неправильно? И судьи кто? – вопрос классика. Одно дело – судья наш Бог Иисус Христос, другое дело – невесть кто, кого мы не знаем и в кого не веруем, ибо Бог един, а мы не язычники. Нелепа сама концепция «суда после суда»: судят за одно деяние один раз. Второй суд автоматически означает ошибочность первого. Введение этих странных модернизаций христианского учения были жизненного необходимы Церкви и Государству для контроля над паствой. Она вроде бы расслабилась, ожидая воскрешения Иисусом (ибо все Его требования выполнила: верит в Иисуса и живет по Заповедям Бога). Но этого было мало для власти над умами: надо было вогнать народ в Страх Божий – уже не звать к Богу концепцией Любви, а звать к послушанию Страхом перед Богом.

Так явилась концепция изначальной «греховности» человека, так создались перечни всяких мнимых «грехов», за которые якобы человека ждут наказания при «таможенных проверках» (мытарствах) после смерти, где вовсе не Иисус, а какие-то бесы и ангелы решают, куда определить душу. И мол, везде человек мог обустроить свое посмертное существование вовсе не в связи с Иисусом Христом, а в связи с массой посредников в лице органов Церкви – она создавала иллюзию, что без ее участия организовать свое нормальное посмертное существование просто невозможно. Индульгенции – это самый очевидный и одиозный пример, когда за взятку якобы можно искупить грех (взятку Богу? нужны ли Ему наши деньги?).

Картины Данте, живописующие ужасы Ада и прелести Рая, являлись творческим дополнением Библии - и были бы добавлены в Библию как некое «Откровение», будь они написаны на несколько веков раньше. Но в том и дело, что выдуманы они были тогда, когда у Церкви появился на это ЗАКАЗ, когда творчески придумывалась ею Концепция. Точно так и РПЦ Москвы (не путать с РПЦ Киева, Русь крестившей и существующей сегодня, хотя запрещалась указами царя в XIX веке в Беларуси и Украине) – выдумала свою концепцию о Том Свете, где все о нем представления основаны только на рассказе некоей монахини Феодоры, которой ее недавно померший настоятель монастыря явился во сне и показал, «что там и как». Именно на этой басне и основано все учение РПЦ Москвы о «мытарствах души». «Ценность» этой басни можно увидеть уже в картинах, когда Феодору ангелы-мытари обвиняют в греховном поведении за то, что она танцевала народные русские танцы, пела и хлопала при этом в этом в ладоши (причем у мытарей души даже сочтено, сколько раз она в ладоши греховно ударила).

Но какую же заповедь Бога нарушала Феодора, хлопая в ладоши и подпевая русским народным песням? Это нормальная реализация национальной культуры нормального человека. Оказывается, и это – грех. То есть, вообще быть человеком – это грех. Вот до такого абсурда скатились концепции неохристианства, став создавать творчески свою картину Того Света и приключений в нем усопшей души. Но если мы откроем Библию, то увидим, что там об этих приключениях и вообще этих выдуманных концепциях не только ни слова не сказано, но сказано как раз противоположное: что судить не души, а вообще обще людей – будет только один Иисус Христос, когда их воскресит телесно. Более всего удивляет, что все это ясно понимают церковники, но как бы считают христианство «ящиком со вторым дном». Мол, есть пропаганда для толпы, а для «понимающих» - вера уже иная. Приведу пример. Недавно мы с сыном стояли одиноко на остановке, подошла пожилая женщина: «А вы знаете, что скоро будет Конец Света, вернется Иисус Христос и будет всех судить – в Ад или Рай? Возьмите Библию». И достает из сумки книгу, глядя на обложку которой я тут же спросил: «Вы протестантка?». Отвечает: «Мы евангелисты».

Далее разговор пошел так. Спрашивает: «А вы знаете, что вы или в Рай попадете, или в Ад? Что будет Страшный Суд?». Отвечаю: «Если вы, евангелисты, знаете Евангелия, то там сказано истинно Иисусом: все в Него верующие минуют Суда и попадают в Рай. Все христиане, не важно каких конфессий». Она явно не ожидала такого ответа, потому что ее лицо вытянулось и окаменело. Только секунд через десять она собралась с мыслями, оглядела меня с ног до головы и спросила: «Вы читали Библию?» И тут же громко выдала наизусть эту цитату из Библии дословно, тем самым выдавая себя как сознательного мистификатора Евангелий. То есть знала, что обманывает, но обманывала, ожидая, что я Библию не знаю.

Тут подъехал автобус, она напоследок сказала «Да храни вас Господь», но с таким кислым выражением на лице, что это воспринималось как ругательство. Не удалось охмурить человека. А ведь миллионы этим обманом охмуряли. Во многом только потому, что люди действительно не читали Библию – а если читали, что совершенно не понимали, что там написано. Завершая тему Страшного Суда, хочу напомнить, что такой Суд над душой (с нравственным его содержанием) хоть редко, но встречался в представлениях туземцев, а также существовал в представлениях древних греков и римлян, помещавших Мир мертвых под землю. Причем католические и православные представления о Суде и «мытарях»-ангелах являются почти полной калькой с Египетской Книги мертвых. Согласно представлениям египтян, Суд над душой египтянина происходит в Чертоге Двух Истин (Обеих Маат). Умерший вступает в этот Чертог, где заседает загробный суд в полном составе во главе с «великим богом» (Ра).

Здесь же молча и пассивно присутствует царь преисподней, бог Осирис, и еще 42 сверхъестественных существа. Каждое их этих демонических существ (в полном соответствии с «мытарями»-ангелами православия) «ведает» тем или иным грехом, именно они и «разоблачают» подсудимого. Бог Анубис с головой шакала взвешивает на весах поступки умершего. И т.д. Ясно, что православие и католицизм просто калькировали представления египтян (или же просто их творческая фантазия пошла по тому же пути). Так вот функционально оказывается, что душа – это некое образование, главное предназначение которой – оказаться на Страшном Суде. В таком понимании души поиск научного подхода к ее исследованию ведет в тупик, ибо означает научное исследование самого Страшного Суда. 

НЕКРОМАНТИЯ

Хочу обратить внимание читателей на очень важную разницу между пантеоном языческих богов древних культур (Греции, например) и миром Бога в христианстве. Для греков боги – это подобные человеку существа, но только иной цивилизации и с другими могущественными способностями. Фактически, пантеон богов Греции является аналогом более высшей цивилизации, которая нас создала и нами повелевает. Эти боги наделены половой разницей, вступают в браки, имеют детей – и т.д. То есть являются, как мы, биологическими существами – просто представителями иной цивилизации. А вот христианство все эти представления меняет. Оно наших творцов относит из области иной более высшей цивилизации в область «некромантов», живущих в мире мертвецов. Куда еще было устроить усопшие души для их последующей жизни, как не в мир богов?

Так наш Творец или Творцы становятся хозяевами усопших душ – обратите внимание – сами живут в их мере мертвых. Ибо куда им деваться от наших представлений? Эта «некромантия» уже в изначальной концепции христианства, где Иисус Христос является именно «некромантом», оживая от смерти и обещая оживить трупы людей (некромантия – это и есть оживление трупов). Являясь альтернативой учению реинкарнации, христианство (и за ним ислам) создают мир Творца как мир покойников. Это не просто странно, а ОДИОЗНО странно, потому что в Евангелиях Иисус нигде не говорит о Себе как о Главе мира мертвецов и их какой-то цивилизации на каком-то Том Свете – ни намека на это. А только сказано Им, что Он нас воскресит для продолжения будущей нашей жизни на Земле ТЕЛЕСНО – а вовсе не где-то еще.

В средние века Иисуса Христа стали представлять эдаким «некромантом» и «хозяином душ мертвых», «начальником Мира мертвых». Что является абсурдом. Если мы перечитаем Евангелия, то увидим, что Иисус вовсе не обещал людям их благоустроить у себя, а только обещал их воскресить там, где они жили и умерли. Разницу трудно не увидеть. Но вот наше сознание в течение веков своим творчеством превратило сам мир Иисуса, куда Он ушел, в землю обетованную для усопших душ – то есть в страну мертвецов, о которой Иисус и намека не давал. Так мы изменили сами наши воззрения на Мироздание: отныне Бог оказался не существующим сам по себе, а живущим в мире наших умерших душ. Что Ему там делать – непонятно, но этого требует человеческое сознание. В итоге Бог «переехал» в некое пространство наших мертвых. И мы Его обязали ими заниматься, обустраивать их неизвестное посмертное будущее. О котором ни слова в Евангелиях.

Вадим РОСТОВ «Секретные исследования»