Мир Политики

УЧЕНИЕ О ВОСКРЕСЕНИИ

Эпизоды с воскресением распятого пророка были известны еще до Христа (в том числе упоминаются в рукописях Красного моря). Сами такие события, конечно, оказывают своим драматизмом крайне эмоциональное воздействие на народ, являются у пророка огромным аргументом для приобщения людей к своему учению. Прот. Александр Мень (А.Боголюбов) в работе «Сын Человеческий» писал:

«Чудо воскресения, по учению церкви, служит довершением тех событий, которыми свидетельствуется божественное достоинство Христа. Рационализм XVIII в. отрицал действительность воскресения Христа тем, что, дескать, ученики Христа украли его тело и распространили весть о воскресении Учителя. На смену этому объяснению явилось другое: что Христос не умер на кресте, а только впал в летаргический сон, а потом в прохладном каменном гробу [в пещере] с сильными ароматами, при усердном уходе друзей, был водворен в чувство.

Критикуя эту гипотезу летаргического сна, Штраус говорит: «Вышедший из гроба полуживым, ходящий в болезненном виде, нуждающийся в уходе и изнемогающий от томительных страданий Иисус Христос никак не мог бы произвести на учеников то впечатление победителя смерти и владыки жизни, которое послужило основанием всей дальнейшей их деятельности». Конечно, воскресение Иисуса из мертвых к вечной жизни было не только несомненным и безошибочным признаком его божественности, но и залогом того, что люди вообще также восстанут из своих могил. Эта решительная и драматическая победа над смертью доказала не только то, что Иисус – это сын Божий, но и то, что все люди – дети Божии».

Увы, здесь у А.Меня отсутствует логика (как, впрочем, даже у такого опытного теолога, как протестанта Джоша Макдауэлла в изданной сотнями миллионов экземпляров книге «Неоспоримые свидетельства»). Давайте разберемся. Иисус – не просто сын Божий, это и есть сам Бог. Иисус это и говорит: «Я и Отец – одно» (Иоан. 10:30-33). Теолог А.Т. Робертсон в книге Макдауэлла отмечает, что «это четкое утверждение – наиболее ясное из всех слов Христа об отношениях между Отцом и Сыном (Им Самим). Оно вызывает у фарисеев бешеную ярость».

Макдауэлл в своем бестселлере в нескольких главах доказывает, что Иисус – это и есть сам Бог, вводя концепцию, что Бог воплотился в тело Иисуса, чтобы узнать, что происходит в «муравейнике» землян («как лесник должен воплотиться в муравья, чтобы узнать, чем живет муравейник»). Точно так и Мень вовсе не видит Иисуса обычным земным пророком, подобным Магомету. Мень называет Иисуса сыном Божьим – то есть тоже Богом (воплощением Бога). Но вот ведь какой «неудобный» вопрос возникает: если это Бог – то как же Бог мог умереть на кресте? Ведь Бог по определению бессмертен! Его невозможно убить. Но раз так, то о какой же смерти Иисуса на кресте говорит Церковь? Можно говорить только о попытке плохих властей распять своего Творца на кресте – но Он-то неуничтожим и бессмертен.

И поэтому Его воскресение – это вовсе не воскресение от смерти, невозможной для Творца (или Его ипостаси, принятой форме). Это – вполне естественный для Творца процесс бессмертия и неуничтожимости. Поэтому никакого чуда воскресения вовсе не было, а было совсем другое чудо – чудо бессмертия и неуничтожимости Бога. Это, согласитесь, совершенно меняет оценку события, ибо не может быть и речи о «жертве Христа за людей», так как Христос – перечитайте Библию – и так с самого начала знал, что Его убить невозможно. Он сознательно шел на провокацию властей и казнь (согласно Евангелию от Иуды – Иуда сыграл в этой постановке главную роль). Признавая Иисуса как Бога, мы должны признать, что Он просто знал, что будет, когда Его телесная оболочка будет уничтожена: она регенерируется – ибо это же Бог!

А главное: с какой же стати Мень взял, что бессмертие Иисуса как Бога (то есть само неотъемлемое качество Бога) – это вдруг «залог того, что люди вообще также восстанут из своих могил»? Люди как раз – это не Боги, мы не обладаем бессмертием как качеством Бога, не обладаем другими сверхъестественными способностями, не можем ходить по воде, не можем делать из воды вино одним усилием воли – как, разумеется, и смертны. На самом деле демонстрация Богом своих невероятных возможностей (в том числе бессмертия) – это никакой не «залог» людям. Причем Мень пытается для оправдания идеи о «залоге» представить Иисуса «сыном Человеческим» - что совершенно нелогично, ибо Мень одновременно называет Его всюду именно Богом или Сыном Божьим (что одно и то же).

Бог не может быть «сыном Человеческим» - Бог и есть сам Бог, а не сын созданных им существ. Как говорил известный политик, мухи с мухами – а котлеты с котлетами. Замечу, что с точки зрения космогонии, Творец вообще неуничтожим в созданном Им искусственном мире (то есть разновидности виртуальной реальности), ибо Он живет в совсем иной, своей и НАСТОЯЩЕЙ реальности, для которой наша – только виртуализация. Тем Он от нас и отличается, что Он – реален, а мы – набор созданной Им информации. Убить Его поэтому здесь ничто не может. Вот почему нелепы рассуждения А.Меня и Макдауэлла о том, что факт бессмертия Бога – это якобы «залог» нашего бессмертия.

На самом деле единственным «залогом» тут могут являться только сами пространные обещания Иисуса нас всех воскресить (ничем иным совершенно не подкрепленные, в том числе даже названием сроков для подготовки к этому важнейшему событию и перечнем задач в рамках этой подготовки), а остальное – только досужие рассуждения теологов. Причем наука вовсе не отрицает возможности того факта, что мы являемся какой-то разновидностью виртуальной среды, созданной древними цивилизациями Вселенной, а нашим Творцом может являться какой-нибудь курирующий нас лаборант. В таком научно-циничном понимании темы его появление в нашей среде в разных ипостасях является лишь научным экспериментом, да еще и с шутками, присущими ученым. Причем самое интересное в том, что само создание христианства – могло быть только дерзкой и в чем-то циничной для доверчивого Человечества шуткой Творца-лаборанта.

Это неожиданное и кажущееся кощунственным предположение возникло только сегодня – после сенсационного перевода гностических Евангелий, где Иисус представлен постоянным весельчаком и огромным шутником: он не только постоянно смеялся и шутил, но постоянно откровенно подтрунивал над Творцом и воздаваемыми Ему иудеями почестями. Это весьма странное шутейное поведение Иисуса вызывало недоумение у самих авторов апокрифичных Евангелий (у апостолов) и явно не было ими выдумано, ибо такая выдумка не имеет смысла в этих текстах.

В классических Евангелиях упоминания о шутливости Иисуса убрали по понятным причинам. Шутил Иисус, обещая нас всех воскресить (шутка жестокая, экспериментальная), или не шутил – никто не знает. Но вот в рамках своего обещания Он фактически ничего определенного не сказал. Поэтому Мень с горестью отмечает: «Учение о воскресении мертвых претерпевало различные видоизменения». Вот так: оказывается, что автором этого учения о воскресении мертвых является вовсе не Иисус Христос, а творчество людей – где смутное обещание Иисуса было только «закваской» для «брожения умов», жаждущих бессмертия.

Мень пишет: «По учению св. Писания, тело воскресшее будет преобразовано в нетленное, неподлежащее разрушению; оно будет сильное, неподлежащее болезням и духовное. Относительно свойств воскресшего тела церковные учителя и писатели учат различно. Одни обращали особенное внимание на тождественность воскресшего тела с настоящим и учили, что человек воскреснет с тем же телом, с которым жил, даже если оно будет искалеченное или уродливое. Другие обращали преимущественное внимание на новые качества воскресшего, преображенного тела.

Ориген, в полемике с еретиками, говорит, что «мы должны получить снова не какие-либо иные, чужие, но наши собственные тела». Но ратуя против хилиастов, признававших полную тождественность воскресших тел с настоящими не только по виду, но и по свойствам и отправлениям, он учил, что мы получим после воскресения тело духовное, эфирное, не подлежащее ни зрению, ни осязанию, не имеющее никакой тяжести и веса, способное изменяться сообразно с местом, где мы будем обитать.

Ориген доводит качество воскресшего тела до ангельской бесплотности и, по-видимому, противоречит тому, что сам же говорит о тождественности воскресшего тела с настоящим. Двойственность Оригена вызвала двоякое отношение к нему и к самому вопросу. В частности, рассуждали: будут ли половые различия между воскресшими? Какого возраста будут воскресшие? При этом говорили или за юношеский (Августин), или за зрелый (Иероним), другие утверждали, что человек воскреснет в том возрасте, в котором умер (Тертуллиан).

В средние века только Скот Эригена усвоил себе представления Оригена о новых свойствах воскресшего тела; а все другие, следуя Иерониму и Августину, настаивали на полной тождественности воскресшего тела с настоящим. Схоластики задавали и решали всякие затейливые вопросы: воскреснут ли волосы и ногти, и в каком количестве? Воскреснут ли кишки и чем будут наполнены? И т.д. Воскресение тела почитается догматом одинаково у православных, у католиков и протестантов». Любитель всего веселого Бог, наверно, весьма повеселился, видя серьезную полемику церковников о том, как Он станет воскрешать людей: с пустой толстой кишкой – или же станет заодно воскрешать то, что ее наполняло. А ведь проблема-то огромная и важная – раз о ней особо пишет Александр Мень. Воскрешать содержимое кишок или нет?

А если серьезно, то все эти поиски теологов картины воскрешения потому и кажутся смехотворными, что основаны только на нелепых иллюзиях, на одном лишь жадном желании человека не умирать, а пожить и потом. В рамках научного поиска души выскажу два весомых соображения (видимо, вообще самых главных в этой теме), которые здорово охладят весь пыл жаждущих бессмертия теологов, всяких схоластов, эзотериков и прочих демагогов. На их фоне всякие споры, упомянутые Менем, кажутся уже нелепыми.

СООБРАЖЕНИЕ НОМЕР 1

Удивляет, что никто в упор не видит главного противоречия: если у человека есть какая-то душа с ее способностью жить после смерти, то почему же тогда Иисус Христос вместо пожелания скоро встретиться всем на Том Свете – вдруг обещает всех, в Него верующих, воскресить телесно? Это означает, что Иисус Христос ровным счетом НИЧЕГО не знает про само существование Того Света и про то, что у человека есть душа, которая после смерти тела туда попадает. Это же очевидно любому, кто станет читать Евангелия!

Само обещание Иисуса воскресить людей после смерти АБСОЛЮТНО НЕЛЕПО для той картины Мироздания, где душа умершего якобы продолжает свой собственный путь. Это обещание фактически означает, что никакого такого пути после смерти у души человека нет, как нет и самой души (ибо Иисус обещает телесное воскресение от смерти). Ясно, что кто-кто, а уж Иисус должен был знать, о чем Он говорил и что Он обещал. Телесное воскресение людей, обещанное Иисусом, в принципе отвергает всю концепцию души. Хранение трупов в гробах в христианских храмах – это действительно следование обещанию Иисуса, но вот ни о каких душах Иисус не говорил. Как не говорил нигде, что душа человека после смерти куда-то «улетает», кем-то там испытывается на грехи и судится.

И говорить об этом не мог, ибо говорил о совсем другом – что судить будет при воскрешении тел (где воскресшие христиане остаются без Суда, а вот остальных надо посмотреть). Парадоксально для многих, но ФАКТ – сами Евангелия совершенно четко и ясно говорят: у человека нет никакой бессмертной души (а есть только душа смертная, умирающая со смертью тела), как нет и никакого Того Света для нее. Сами такие гипотезы одиозно противоречат словам Иисуса и одиозно противоречат Его главному обещанию (сути христианства) воскресить в будущем телесно людей.

Это обещание Иисуса – что очевидно – может реализоваться только в Мире, где душа не обладает бессмертием, а умирает с телом. Только в этом случае и создается ценность обещания Иисуса. Спорить с этим – бессмысленно, это означает спорить с текстом Евангелий и самой сутью обещания Иисуса.

СООБРАЖЕНИЕ НОМЕР 2

Мы все время смотрим на Творца с наших туземных позиций. Нам мало того, что Он нас создал, мы еще просим у Него в молитвах, чтобы денег подбросил, дела решил, сына-балбеса в институт устроил. Примерно таков набор даже не молитв, а требований к Творцу, за неисполнение которых возникает обида у обывателя: как же так – столько свечек поставил или денег храму дал, а отдачи все нет. Это называется религией. Но если мы станем научно искать душу и Бога, то просто издевательски для Бога кажется положение быть «джинном» у обывателя, который ему загадывает в молитвах свои желания. Равно как джинн является рабом лампы и рабом ее хозяина, так и тут обыватель видит Бога своим «джинном», прося от него чудес.

Тут все поставлено с ног на голову: Творец вовсе не является рабом-джинном для созданных Им разумных тварей. И не просто не обязан откликаться на их молитвы (по сути требования, в отказе ведущие к отказу от Бога), но в принципе это Ему не интересно. Потому что Он – вовсе не джинн, а Творец. А к Творцу обращаться с просьбами или молитвами нелепо – потому что Он нас создавал вовсе не для того, чтобы наши просьбы выполнять, как наша марионетка. Разница, думаю, очевидна.

Так вот давайте взглянем на нашу ситуацию не с нашей туземной точки зрения (где нам Бог якобы всем обязан, существует только ради нас и как джинн только на наши чаяния работает), а с точки зрения самого Творца. Он создал наш мир – виртуальный, из чистой информации (как и в «Бытие» было сказано – «вначале было слово»), параллельно создавал массу других, аналогичных нашему, виртуальных миров. Но как же в рамках психологии Творца и Его работы можно трактовать обещание, что Он нас воскресит? Очевидно, что Он имел в виду, что использует нашу фактуру (отобранную в ходе Суда – отбора) – для работ по созданию новых виртуальных миров.

Это доказывает и то обстоятельство, что воскресение произойдет после Конца Света – то есть по завершению Эксперимента с нашим Миром. Логика тут прозрачна и совершенно ясна всем. Здесь и лежит ответ на вопросы: зачем вообще воскрешать людей и где они потом будут жить. Жить они будут уже в новом Эксперименте Творца. Причем, вовсе не вечно – а точно так смертно. Только в таком понимании можно найти смысл в обещании Иисуса Христа, ибо в иной трактовке обещания Иисуса как Творца – видится снова только «джинн», который должен служить жажде человека к бессмертию.

Для самого Творца это бессмертие абсолютно бессмысленно, ибо он вовсе не наш «джинн», а имеет какие-то свои цели во всей этой истории. А эти цели наша религия отрицает на корню. И – особо обращаю внимание! - в число этих целей наше бессмертие вовсе не входило и не входит, ибо Творец изначально мог его дать нам (почему же не дал?), а не обещать через Евангельские события с распятием Иисуса – в неопределенном будущем. Жаждущему бессмертия человеческому сознанию свойственно домысливать за Бога и вместо Бога – что и является сегодня содержанием христианства, является содержанием трудов Меня и Макдауэлла, прочих – все это самодеятельность, создающая мифы для веры в то, что мы при смерти не умираем окончательно.

Источник мифов тот же самый, как и в примитивных племенах – осознание разумом своей смертности, что создает логический парадокс и психологический шок. Сила этого шока настолько велика, что позволяет полностью искажать написанное в Евангелиях, трактовать его иначе и абсолютно искажать смысл того, что говорил Иисус Христос. Который как раз полагал, что душа человека умирает со смертью тела.

ТРУДНЫЕ ПОИСКИ

В итоге анализ самой концепции души как чего-то якобы бессмертного показал несостоятельность самих религиозных концепций, являющихся якобы источником сведений о предмете обсуждения. Оказалось, что в самой идее христианства никакого бессмертия души вовсе не предусмотрено.

Эта идея не имеет отношения к Евангелиям и является поздней выдумкой средневековья. Так что же изучать науке? Мифы или нечто вроде бы реальное? Увы, ничего объективного, способного стать началом для серьезного научного изучения как феномена не мифологии, а отражения Реальности, - тут пока наука найти не может. Мало того, вторжение науки в сферу религии несет явно разрушительные для веры последствия, что я и показал в данной статье – отвечая на вызов ученых, попытавшихся для своих интересов бизнеса приплести к бизнесу религиозные представления о душе.

Именно так или примерно так должны были бы выглядеть оценки (научные ответы) заявлениям ученых, которые научным средами сообщают, что «научились замораживать душу человека». Ясно, что сей научный анализ (совершенно скептический априори по своему содержанию) никак не содействует верованиям масс, но он – и есть научный подход к вопросу. Причем именно с научной точки зрения он может быть вреден для тех слабых и психически травмированных людей, которые в Церкви ищут помощи своему психическому здоровью.

Они этот научный анализ, впрочем, никогда и не примут. Что же касается самого научного поиска души, то он, как кажется, должен идти в рамках как раз того понимания, записанного и в Евангелиях, что душа человека умирает с его смертью. Вполне вероятно, что душа есть – но вовсе не как наше сознание, якобы живущее после смерти тела, а как некий организующий фактор нашей биологии, отвечающий за построение тела, обмен веществ и прочее. Но это – уже совсем иная душа, чем в примитивных представлениях наших туземных и даже развитых обществ, слепо жаждущих любыми путями обмануть смерть. Обмануть ее мы сможем совсем иначе – созданием технологии бессмертия сознания с переносом его из мозга на иные носители. Что и станет реализацией тысячелетних чаяний религии.

В самой полной мере. Ибо всем нам нужно бессмертие – бессмертие именно сознания (души, под которой религия понимает именно сознание человека, а не иное). В какой форме это бессмертие будет достигнуто – это не имеет значения. И очередной парадокс в том, что наука как раз даст в самое ближайшее время бессмертие сознанию человека – чего так долго обещала религия, но так дать и не смогла. Причем, на этом фоне становятся уже ненужными обещания Иисуса Христа воскресить людей от смерти (точнее – остаются нужными только Ему самому для Его целей Эксперимента): развитие технологий уже в XXI веке ведет к созданию бессмертного человеческого сознания, способного менять свои носители, как перчатки (компьютерные носители, биологические, полевые).

Ясно, что Иисус должен был все это знать. Знать, что за 2000 лет люди неизбежно и обязательно придут к созданию технологий, отделяющих сознание от тела (биологического носителя) и позволяющих сознанию стать независимым и вечным, фактически неуничтожимым субъектом Вселенной. Знал это Иисус или нет? Факт в том, что Он с огромной иронией относился к представлениям окружающих Его туземных евреев. Его постоянная ирония – и есть доказательство того, что Иисус все заведомо знал. Ибо Он не мог не знать нашего технологичного будущего.