Мир Политики

Среди агентов, арестованных американскими спецслужбами – 28-летняя бизнесвумен Анна Чапман, которая вращалась в кругу лондонских и нью-йоркских плейбоев-миллиардеров Ричард и Синтия Мерфи (вверху), заядлые садоводы – их гортензии, говорят, были шедеврами ботаники; супруги Миллс и Зотолли, которые оказались Натальей Переверзевой и Михаилом Куциком (на рисунке внизу они в федеральном суде 1 июля 2010 года)

Шпионская история, которая поначалу походила на пародию, на самом деле, возможно, – лишь верхушка грандиозного айсберга. А то и прикрытие реальной и эффективно действующей в США российской разведсети

Одновременный арест в США сразу 10 агентов российской разведки породил фурор по обе стороны океана. И в Америке, и в России закричали о возвращении к методам холодной войны. Особенно всех возмутил тот факт, что разоблачение шпионской сети произошло сразу после визита Дмитрия Медведева. Выходит дело, русским верить нельзя! – говорили в США. А в Москве привычно твердили о неких реакционных «кругах» и «силах», ведущих подкоп под политику «перезагрузки». Успокоившись, в обеих странах стали говорить, что это не шпионаж, а какой-то фарс. Да ведь всякий шпионаж – в значительной мере фарс, оперетта и мыльная опера. В героическую сагу его превратили сами шпионы.
Похожий на раскрытую книгу многоквартирный дом, в котором жили Патриша Миллз и Майкл Зотолли, они же Наталья Переверзева и Михаил Куцик, хорошо виден с моего балкона. Мы ходили за продуктами в один и тот же супермаркет, играли в теннис на одних и тех же кортах, а через три года их старший сын пошел бы в ту же начальную школу, в которую ходила моя дочь.
Ничего удивительного тут нет: в Вашингтоне и его ближайших пригородах концентрация шпионов, бывших и действующих, такова, что с ними сложно не столкнуться, просто не всякий знает их в лицо. Здесь есть Международный музей шпионажа, в котором подвизаются отставные рыцари плаща и кинжала, автобусные экскурсии по местам шпионской славы и букинистический магазин, специализирующийся на книгах по истории разведки, где собираются покалякать ветераны невидимого фронта. Осенью 1994 года мы с женой приехали в Вашингтон, вышли утром из отеля – и первым же прохожим, который шел нам навстречу, оказался Олег Калугин. Он меня узнал, но виду не подал, только сердито зыркнул исподлобья. А однажды в моем доме познакомились бывший сотрудник ЦРУ и отставной полковник ГРУ – когда-то они работали друг против друга, но никогда прежде не встречались.
Соседи арестованных агентов, на которых за неимением других объектов набросилось телевидение, ахают, изумляются – мол, совсем были не похожи на шпионов, и вот надо же! – но воспринимают свое соседство с ними скорее как курьез, нежели как источник опасности. Это, конечно, нормальная, здоровая реакция, ничего похожего на угрюмую шпиономанию конца 1940-х – 50-х годов. А то обстоятельство, что шпионы не были похожи на шпионов, говорит в их пользу – хорошо маскировались. Впрочем, шпионаж – это такое ремесло, в котором личина прирастает к лицу. Скажем, среди арестованных есть три семейные пары. Прокуроры упорно называют эти браки фиктивными, но ведь дети, родившиеся от этих браков, настоящие.
Развязка этой истории и разные колоритные подробности личной жизни обвиняемых опубликованы, но вот с чего она началась – неизвестно и вряд ли станет известно широкой публике. А это-то и есть самое интересное. С какой стати эти люди навлекли на себя подозрения ФБР?
Поскольку связь с агентами поддерживали главным образом сотрудники нью-йоркской резидентуры СВР, работающие под крышей российского постоянного представительства при ООН, есть все основания предположить, что сеть эту раскрыл перебежчик Сергей Третьяков, который был заместителем резидента в звании полковника.

Хозяин кошки Матильды
В октябре 2000 года Третьяков вместе с женой Еленой, дочерью Ксенией и кошкой Матильдой исчез из своей служебной квартиры в Бронксе. Лишь 31 января 2001 года американские власти заявили, что Сергей Третьяков находится на территории США, жив-здоров и в Россию возвращаться не собирается. Спустя 10 дней в New York Times появилась статья, в которой со ссылкой на источник в правительстве США утверждалось, что беглец – не дипломат, а сотрудник разведки. Российская сторона тотчас потребовала консульской встречи с перебежчиком, дабы убедиться, что его не удерживают силой. По-видимому, такая встреча была организована – во всяком случае, требование больше не повторялось, история быстро заглохла. Это в полной мере отвечало интересам обеих сторон.
Семейство Третьяковых стало жить в США под другими именами – только кошка имени не сменила. В феврале 2008 года вышла в свет книга Пита Эрли «Товарищ Ж», повествующая о перебежчике с его собственных слов. Ради рекламной кампании Третьяков на короткий срок вышел из подполья и дал несколько интервью. А потом снова лег на дно и позывных не передает. Специалисты оценили опус Эрли скептически. Один из самых авторитетных экспертов, Дэвид Уайз, написал в своей рецензии: «Все перебежчики имеют склонность преувеличивать свое значение – их беспокоит мысль о том, что когда секреты у них кончатся, они станут никому не нужны».
Уайз считает побег Третьякова попыткой компенсировать репутационный ущерб, нанесенный российскими «кротами» Олдричем Эймсом и Робертом Ханссеном, однако Третьяков явно уступает в ценности этим двум агентам. С другой стороны, известно, что Третьяков получил рекордное вознаграждение – более двух миллионов долларов. «Я никогда не просил ни цента у американского правительства, – утверждал Третьяков в предисловии к книге. – Когда я решил помогать США, я ни разу даже не заикался о деньгах. Все, что я получил, было дано мне правительством США по его собственной инициативе».
Именно после его побега ФБР начало следить за членами раскрытой ныне агентурной сети. Учитывая осведомленность Третьякова, совпадением это назвать сложно.

Шпионка нового поколения
Слежка была поставлена высокопрофессионально. Подозреваемые оказались плохими конспираторами и, судя по всему, дилетантами. Они не предполагали, что за ними не только ведется наружное наблюдение, не только записываются их разговоры, как по телефону, так и в доме, между собой, но что фэбээровцы, снабженные судебным ордером, тайно проникают в их жилища, копируют жесткие диски их компьютеров и шифровальные блокноты, перехватывают и читают их радиограммы и электронные донесения в Центр.
Американская контрразведка давно не собирала столь обильный урожай. Это была сеть агентов-нелегалов – не завербованных, а подготовленных и засланных с долгосрочной целью «глубокого погружения», с легендами и чужими, не фальшивыми, а подлинными документами. В 30-е годы нелегалы были основным орудием советской разведки, ее главным ресурсом. В данном случае СВР вернулась к прежней практике, но на совершенно ином, более высоком и сложном уровне. Кем был руководитель нью-йоркской нелегальной резидентуры в 1950-е годы Вилли Фишер, он же Рудольф Абель? Скромным фотографом, владельцем маленького фотоателье. Свои микропленки он прятал в полых болтах, монетах и карандашах и передавал в Центр, закладывая в тайники.
В наше время шпионы не прячутся по темным углам, не заводят себе заурядную внешность и не распиливают пятаки в чулане. 28-летняя рыжая бизнесвумен Анна Чапман, которую таблоиды превратили в новую Мату Хари, наоборот, всячески стремилась привлечь к себе внимание, вращалась в кругу лондонских и нью-йоркских плейбоев-миллиардеров, имела свое маленькое, но крепкое дельце стоимостью в два миллиона долларов и при этом нисколько не скрывала свою биографию: уроженка Волгограда, выпускница Российского университета дружбы народов, который издавна был кузницей кадров для КГБ. В целях обзаведения связями она активно использовала социальные сети и в одной из них, Facebook, разместила среди прочих картинок свой портрет в пионерском галстуке. Штирлиц пришел бы в ужас от одной мысли об этом! Правда, по возрасту Аня как будто не могла быть пионеркой, но тем интереснее – значит, повязала галстук для фана. Да, это шпионка нового поколения.
Надо признать, что ажиотажу вокруг Анны немало способствовало и само ФБР. В шпионских историях самое интересное – не предмет шпионажа, а антураж. Ну, какая, в самом деле, разница, какие именно секреты добывала Мата Хари? Важно то, что она куртизанка, артистка, обольстительница – вот это публика любит. И, разумеется, про всякие шпионские уловки тоже любопытно почитать. Органы это понимают. И предъявляют товар с самой выгодной стороны.
Наисовременнейшим был и способ ее связи с Центром. Никаких тайников – все донесения передавались с лэптопа агента на лэптоп сотрудника резидентуры при помощи закрытой беспроводной сети. Связь устанавливалась на краткое время сеанса. Но, видно, недаром российский «крот» в контрразведке ФБР Роберт Ханссен, специалист по компьютерам и современным средствам коммуникации, твердо отклонил предложение вашингтонской резидентуры КГБ пользоваться более продвинутыми способами связи и настоял на старомодных тайниках. Агенты ФБР засекли Анютины послания с помощью доступного любому желающему прибора. Сеансы связи всегда проходили по средам. Аня раскрывала свой лэптоп, сидя в кафе или книжном магазине, а мимо проезжал на машине или просто прогуливался неподалеку с кейсом в руке дипломат из российского постпредства при ООН, установить личность которого не составило труда.
Эти сеансы были крупнейшей ошибкой и нарушением правила конспирации, которое гласит: разведчики под официальным дипломатическим прикрытием не должны иметь никакого отношения к нелегалам. В каждой стране у Лубянки всегда было две резидентуры: одна легальная, другая – нелегальная.
Всего с января по июнь этого года было зафиксировано десять таких сеансов. В одном случае связник, выехав из ворот миссии и обнаружив за собой хвост, повернул обратно. А потом наступила развязка. Анна забыла булгаковскую заповедь «Никогда не разговаривайте с неизвестными». 

Русский человек на рандеву
26 июня в 11 утра ей позвонил незнакомый мужчина, говоривший по-русски, назвался сотрудником российского консульства и заявил, что им необходимо срочно встретиться. Анна перезвонила ему через полтора часа и сказала, что может встретиться только на следующий день. Незнакомец согласился, но спустя час Анна передумала – встреча была назначена на половину пятого пополудни в кафе на Манхэттене. Чтобы не обращать на себя внимания, перешли на английский.
«Как вообще дела? Как работается?» – спросил неизвестный. Для срочной встречи вопрос прозвучал несколько странно. «Все отлично, – ответила Анюта. – Вот только связь барахлит». И добавила: «Прежде чем я смогу говорить, мне нужна кое-какая дополнительная информация». «Я работаю в том же управлении, что и вы, – успокоил ее мужчина. – А здесь тружусь в консульстве. Зовут меня Роман». Анна успокоилась, а Роман продолжал: «Я знаю, что через две недели вы будете в Москве, там с вами подробно обсудят вашу работу. Я хотел просто узнать, как вообще у вас дела, и поручить вам задание. Вы готовы?» «ОК», – кивнула Аня. «Так вы готовы?» – переспросил Роман. «Блин, да готова же», – потвердила она (так в моем вольном переводе звучит по-русски ее реплика «Shit, of course»).
Анна отдала Роману для починки свой лэптоп, а он вручил ей поддельный паспорт, который она должна была передать женщине-агенту на следующее утро, сказал, как она выглядит, дал журнал, который Анне следует держать в руке, и пароль, которым надо обменяться. (Пароль и отзыв были скопированы с реальных, в которых менялись лишь географические названия: «Простите, мы с вами не всречались прошлым летом там-то?» – «Очень может быть, но это было там-то».) Дабы Роман мог удостовериться, что передача паспорта прошла успешно, Анне надлежало вернуться к кафе и прилепить к установленной там карте города почтовую марку, которую ей дал Роман.
Анна прилежно повторила задание. Потом спросила: «Вы уверены, что за нами не следят?» «Вы знаете, сколько времени мне потребовалось, чтобы попасть сюда? – невозмутимо ответил Роман. – Три часа. Но вы, когда станете уходить, будьте осторожны». Последним напутствием незнакомца были слова: «Ваши коллеги в Москве знают, что вы хорошо работаете, и скажут вам это при встрече. Продолжайте в том же духе».
Покинув кафе, Анна стала петлять: зашла в аптеку, оттуда в магазин телефонной компании Verizon, затем в другую аптеку, потом опять в Verizon. Выходя из магазина во второй раз, она выбросила в урну фирменный пакет компании. Его тотчас осмотрели. В пакете обнаружился договор на покупку и обслуживание сотового телефона, выписанный на вымышленные имя и адрес – Fake Street, что значит «фальшивая улица», упаковка от двух телефонных карт, по которым можно звонить за границу, и нераспакованное зарядное устройство к мобильнику, из чего стало ясно, что Анна купила аппарат для разового употребления.
Наутро на встречу с дамой-агентом она не пришла, марку куда следовало не приклеила. Что было дальше, ФБР не рассказывает, но в тот же день, в воскресенье 27 июня, одновременно сразу в нескольких штатах были арестованы
10 человек. Одному удалось ускользнуть на Кипр, откуда он впоследствии исчез.
Адвокат Анны, Роберт Баум, утверждает, что его подзащитная, получив фальшивый паспорт, позвонила отцу (своему мужу-англичанину она рассказывала, что ее отец служит в КГБ, однако адвокат это отрицает), и тот посоветовал ей сдать паспорт в полицию. В участке ее будто бы и арестовали. На судебном слушании, когда рассматривался вопрос об освобождении под залог, обвинение заявило, что Анна звонила некоему мужчине, который рекомендовал ей сочинить историю, сказать, что ее запугали, а сразу же после визита в полицию покинуть страну. В освобождении под залог Анне Чапман было отказано.
Всего вероятнее, агенты ФБР поняли, что спугнули ее, и приняли решение завершать операцию. Она, собственно, и так близилась к концу – операция-ловушка с участием подставных лиц предназначена для того, чтобы арестовать подозреваемого с поличным. В отличие от Анны, другой член агентурной сети клюнул на приманку и выполнил задание мнимых сотрудников резидентуры.

Не в Пекине, так в Харбине
Этим другим был Михаил Семенко. Он родился и вырос в Благовещенске. Среднюю школу закончил в 2000-м (следовательно, сейчас ему 27-28 лет). Закончил Амурский госуниверситет по специальности «международные отношения». Стажировался в Харбинском технологическом институте. В 2008-м получил степень бакалавра в католическом университете Сетон-Холл в Нью-Джерси, после чего нашел работу в могучей некоммерческой глобальной организации Conference Board со штаб-квартирой в Нью-Йорке. Организация эта известна ежегодными бизнес-конференциями, собирающими более 12 тысяч топ-менеджеров со всего мира. Годом позже Михаил сменил место работы – он стал сотрудником российского турагентства All Travel Russia и поселился в Арлингтоне. Помимо английского, бегло говорит по-китайски и по-испански, несколько хуже – по-немецки и по-португальски. Его образ жизни был  аналогичен образу жизни Анны Чапман: он энергично «вращался в кругах» и ездил на мерседесе S-500.

Сеансы связи он проводил точно так же, как Чапман. В одном из таких эпизодов он сидел в ресторане, а второй секретарь российской миссии при ООН припарковался рядом, но не выходил из машины. Тот же дипломат был в свое время замечен при скрытной передаче «в одно касание» контейнера с информацией другому агенту на железнодорожной станции в Нью-Йорке.

Утром 26 июня Михаилу позвонил человек, произнесший пароль: «Мы не могли встречаться в Пекине в 2004 году?» Семенко ответил отзывом «Возможно, но, по-моему,
это был Харбин». В 2004-м он действительно был в Харбине. Договорились встретиться на улице в Вашингтоне в половине восьмого вечера. Звонивший напомнил Семенко, что тот должен иметь при себе опознавательный знак. Встретились, обменялись тем же паролем и направились в близлежащий парк, где сели на скамейку. Обсудили технические неполадки в ходе последнего сеанса связи. Мнимый дипломат спросил Семенко, кто его учил обращению с программой связи. Тот ответил: «Ребята в Центре». Сколько времени продолжалось обучение в Центре? Неделю, но до этого было еще две недели.
Наконец, «дипломат» вручил Семенко свернутую газету, в которой был конверт с пятью тысячами долларов наличными, велел ему следующим утром заложить конверт в тайник в арлингтонском парке и показал план парка с указанием точного места под мостиком через ручей. Семенко все в точности исполнил. Закладка денег снималась скрытой видеокамерой. Ловушка захлопнулась.

Сладкие парочки
Анна и Михаил недавно подключились к шпионской сети, жили под своими собственными именами и не скрывали своих настоящих биографий. Они оставались дилетантами, несмотря на краткосрочную подготовку в Центре. Все прочие были нелегалами. Акцент объясняли смешанным происхождением. В Америке это никого насторожить не может. Во всем остальном они жили жизнью типичных американцев. Их дети, судя по всему, даже не догадывались, что у них есть родственники в России.

Супруги из Монтклера, штат Нью-Джерси, Ричард и Синтия Мерфи поселились в США в середине 90-х годов. Их дом славился в округе своим прекрасным садом – их гортензии, говорят соседи, были просто шедеврами ботаники. Синтия, кроме того, отлично готовила и пекла печенье. Их дочери, Кейт 11 лет и Лайза, девяти, гоняли по окрестностям на своих велосипедах, обожали воскресные семейные завтраки в ближайшем кафе с оладьями и кленовым сиропом и радовали родителей разнообразными успехами в учебе и творчестве. Тот факт, что в жизни их родителей было двойное дно, а зовут их на самом деле Владимиром и Лидией Гурьевыми, стал для них потрясением.  

Другая пара обвиняемых, из Бостона, – Дональд Хитфилд и Трейси Фоли (в суде они назвались Андреем Безруковым и Еленой Вавиловой). Они выдавали себя за натурализованных канадцев и жили в США с 1999 года. Он – сотрудник фирмы международного бизнес-консалтинга, она – агент по продаже недвижимости. Оба преуспевали, вращались в кругу университетских преподавателей и деловых людей, жили в прекрасном доме. Старший сын Тим 20 лет учился в престижном столичном Университете имени Джорджа Вашингтона, младший, 16-летний Алекс, заканчивал школу. Теперь выяснилось, что настоящий Хитфилд, гражданин Канады, умер несколько лет назад. Недопустимый прокол допустила Трейси: в ее депозитном банковском сейфе хранились негативы ее девичьих фотографий на советской пленке «Тасма» Казанского производственного объединения имени Куйбышева.

Супруги Миллс и Зотолли (она говорила, что канадка, он – что американец; в США они появились соответственно в 2003-м и 2001 году) первыми назвали в суде свои подлинные имена и свое гражданство. Насколько можно судить, они сделали это ради своих маленьких дочерей (старшей 3 года, младшей – год), опека над которыми по американским законам на время тюремного заключения родителей должна быть передана другим ближайшим родственникам, а родственники у них в России.

Наконец, пара Вики Пелаес и Хуан Ласаро из предместья Нью-Йорка Йонкерса жили в США уже более 20 лет. Она – перуанка, колумнист одной из крупнейших испаноязычных газет Америки El Diario La Prensa, неутомимый критик американского империализма. Он – профессор политологии на пенсии. Выдавал себя за уругвайца и, как явствует из записанного ФБР диалога супругов, родился в Советском Союзе – он упоминает эвакуацию в Сибирь в военные годы. На следствии выяснилось, что Ласаро – никакой не уругваец, а Михаил Анатольевич Васенков. Если, конечно, это имя настоящее. Ласаро-Михаил признался, что был агентом российской разведки. Возможно, по этой причине прокуроры не стали настаивать на содержании под стражей его жены. Вики Пелаес – единственная из всей группы – была освобождена до суда под залог 250 тысяч долларов, с чем не согласились прокуроры Минюста, которые добивались ее повторного ареста.

Особняком в этой группе стоит 54-летний Кристофер Метсос. Судя по ряду признаков, это наиболее серьезный из всех агентов, выполнявший функции финансиста сети и летавший в различные страны мира для получения наличных средств. Наличку не передашь по лэптопу, деньги приходилось передавать лично, и на этих передачах засветилось несколько российских дипломатов, в том числе в одной из стран Южной Америки. В США Метсос, живший по канадскому паспорту, бывал наездами. С 17 июня он находился на Кипре в обществе эффектной шатенки, от которой персонал отеля не слыхал ни слова, и вел себя как самый обыкновенный турист. Тем временем ФБР объявило его в международный розыск. Метсос, конечно, не мог не узнать об арестах на Восточном побережье США. Рано утром 29 июня он покинул отель и вместе с шатенкой попытался улететь в Будапешт, но был задержан полицией. К шатенке претензий не было, и она улетела в Венгрию, а Метсос предстал перед судом, который назначил дату слушания дела об экстрадиции, отобрал у него паспорт и отпустил под залог 33 тысяч долларов. После чего Метсос скрылся и, вероятнее всего, уже покинул остров – возможно, перебравшись на его северную, турецкую половину, а оттуда – в Турцию.  

ТАСС уполномочен пошутить
Занятно, что утром в понедельник, когда США еще не проснулись, но на лентах информационных агентств шпионский сюжет уже фигурировал (первые сообщения об арестах появились в понедельник около половины пятого утра по времени Восточного побережья США – в Москве была половина одиннадцатого), Дмитрий Медведев проводил в Горках совещание по вопросу финансирования силовых ведомств. На нем присутствовали и премьер Путин, и директор СВР Михаил Фрадков. Но в присутствии прессы никто из них и словом не обмолвился о заокеанских арестах.

Первый удар принял на себя министр иностранных дел Сергей Лавров, находившийся с визитом в Иерусалиме. Его заявление, сделанное через три часа с минутами после первых сообщений, было сдержанным: подробностей не знаем, ждем разъяснений Вашингтона. Он не преминул съехидничать: «Единственное, что могу сказать, момент, когда это было сделано, выбран с особым изяществом». Надо полагать, министр намекал, что скандал изгадил президентам «перезагрузку». Спустя еще три с половиной часа строгое заявление сделал официальный представитель МИДа. «На наш взгляд, – сказал он, – подобные действия ни на чем не основаны и преследуют неблаговидные цели. Нам не понятны причины, побудившие американское министерство юстиции выступить с публичным заявлением в духе «шпионских страстей» времен холодной войны.

После этого заявления в Москве государственные мужи и эксперты-американисты наперебой стали обличать врагов перезагрузки. Они рассуждали о «рецидивах холодной войны», но от этих рассуждений за версту несет замшелой логикой этой самой войны, «окопной правдой» идеологических битв прошлого века. Как же надоели эти заскорузлые обличения «кругов» и «сил», которые норовят испортить такие чудесные отношения, ведут подкоп под дружбу Медведева с Обамой, хотят скомпрометировать собственного президента! Шедевром своего рода следует признать высказывание эксперта Сергея Ознобищева, который выразился так: «Это играет на руку антиамериканским кругам в нашей стране и в первую очередь антироссийским в Америке для того, чтобы пустить под откос начавшееся улучшение наших отношений, и может притормозить ратификацию договора СНВ, отмену поправки Джексона – Вэника, а также может сказаться на нашем вступлении в ВТО».

Эти люди всерьез верят, что американская контрразведка должна позволить агентам СВР шпионить и дальше, коль скоро отношения улучшаются?

Но к вечеру воинственный тон комментариев сменился на иронически-снисходительный. Его задал Владимир Путин, принимавший в Ново-Огареве Билла Клинтона. Премьер мило пошутил: «В Москву ты в самое нужное время приехал: что-то у вас там полиция разгулялась, людей в тюрьмы сажают». «Клинтон смеется» – гласит ремарка официальной стенограммы.

Сообщение появилось на ленте ИТАР-ТАСС в 17:56. Тут все поняли, что инциденту решено не придавать значения. В 19:35 МИД опубликовал новое заявление, выдержанное в миролюбивом тоне, а прежнее с новостной ленты МИДа исчезло. В этом втором заявлении мне больше всего понравилось вот это: «Исходим из того, что им будет обеспечено нормальное обращение в местах их содержания, а также что американские власти гарантируют доступ к ним консульских сотрудников России и адвокатов». И впрямь: почему бы, раз «перезагрузка», не пустить к ним тех самых дипломатов, которые передавали им деньги и снимали информацию с лэптопов?

Вполне очевидно, что к тому времени, когда журналисты в Вашингтоне начали терзать вопросами пресс-секретарей Белого дома и госдепартамента, правительства США и России уже договорились воздержаться от неприятных взаимных мер. Оба должностных лица с уверенностью заявили, что отношений эта история не испортит и что выдворения дипломатов ни из США, ни из России не будет. Пресс-секретарь Барака Обамы Роберт Гиббс сообщил, кроме того, что президенту докладывали об этом деле несколько раз. Тем самым он опроверг популярную в России версию, что действия ФБР – это происки реакционных сил, «подставляющих» Барака Обаму. Обама знал об операции ФБР заранее.

Сейчас уже известны – правда, от анонимных источников – дополнительные детали того, как принималось политическое решение об аресте и обмене. Советники президента узнали о существовании российских нелегалов в феврале. Представители ФБР, ЦРУ и Министерства юстиции проинформировали их в общих чертах о ходе операции и кратко охарактеризовали каждый объект слежки. В дальнейшем старшие должностные лица аппарата Белого дома еще несколько раз собирались на совещания по этому поводу. Президента Обаму поставили в известность 11 июня. Контрразведка заявила о своем намерении арестовать агентов. Последовало подробное обсуждение этих планов и в первую очередь вопроса о том, что произойдет после арестов.

Никакого решения в тот раз принято не было.

Высокопоставленные чиновники, уже без президента, еще несколько раз возвращались к этой теме на своих совещаниях под председательством советника президента по внутренней безопасности и контртерроризму Джона Бреннана. Российская реакция представлялась трудно предсказуемой. В качестве одного из вариантов сценария проговаривался обмен.