Мир Политики

Седьмого сентября 2002 года президент США Джордж Буш принимал в своей загородной резиденции Кэмп-Дэвид британского премьер-министра Тони Блэра. Гость прилетел всего на несколько часов; сразу после встречи с Бушем он отправился на аудиенцию к королеве в ее шотландское поместье Балморал.

Это были переговоры, после которых президент и премьер впервые дали ясно понять, что решение иракской проблемы будет, скорее всего, военным и что целью войны станет освобождение иракского народа от репрессивного режима. Президент Буш заявил, что намерен добиваться одобрения своих планов конгрессом и собирать коалицию. Британский премьер, в свою очередь, сообщил журналистам, что доказательств наличия в Ираке оружия массового уничтожения «вполне достаточно». 24 сентября Тони Блэр представил палате общин иракское досье британской разведки – документ, который в дальнейшем лег в основу обвинений против Ирака. Будучи прекрасным оратором, премьер добился от законодателей поддержки курса на войну. Наиболее впечатляющим аргументом стало сообщение, что Саддаму требуется всего 45 минут на приведение в полную боеготовность своих химических и биологических арсеналов.

Главным предметом дискуссии между Вашингтоном и Лондоном был вопрос о том, следует ли добиваться от СБ ООН санкции на военную операцию. Эксперты американского правительства полагали, что никакой санкции не требуется – возможность силового воздействия на Ирак содержится уже в условиях перемирия 1991 года. Однако Тони Блэр, в отличие от Буша, не мог апеллировать к общественному мнению своей страны, охваченной антивоенными настроениями. В интересах британского друга президент США решил «идти в ООН». 8 ноября Совет Безопасности единогласно одобрил проект резолюции 1441, внесенный США, Великобританией и Испанией.

В том, что Саддам в конечном счете подчинится, ни малейших сомнений не было. Диктаторы любят жизнь и ее блага, самоубийц среди них не наблюдается. Но и выполнять требования СБ ООН Ирак, конечно, не собирался. Его расчет строился, как обычно, на противоречиях между постоянными членами Совета. И расчет этот вполне оправдался. Париж, Москва и Берлин сказали дружное «нет» войне с Ираком.

Пустой пузырек

5 февраля Вашингтон сделал последнюю попытку убедить членов Совета в необходимости неотложных и жестких мер. Администрация Буша пошла на беспрецедентный шаг, рассекретив и огласив информацию, которая обычно предоставляется лишь ближайшим союзникам в конфиденциальном порядке, как США поступили в случае с «Талибаном» и «Аль-Каидой». Тогда, чтобы предъявить доказательства публике, потребовалось разгромить талибов и извлечь улики из пещер. Разведданные не имеют юридической силы, но на этот раз Вашингтону было необходимо попытаться развернуть в свою пользу общественное мнение стран-оппонентов. На заседании Совета, прямые репортажи с которого вели телекомпании всего мира, выступил государственный секретарь США Колин Пауэлл. Он показал полученные со спутников фотографии подозрительных объектов, рисунки, изображающие передвижные микробиологические лаборатории, и даже дал прослушать радиоперехват разговора двух иракских офицеров, обсуждающих, как скрыть от инспекторов ООН запрещенные оборудование и материалы. Для наглядности он продемонстрировал собравшимся маленький пузырек, в котором помещается количество смертоносных бацилл, достаточное для уничтожения населения большого города. Он говорил о технологии обмана. За его спиной сидел директор ЦРУ Джордж Тенет, своим присутствием молчаливо подтверждавший достоверность этих сведений.

Слова Пауэлла пропустили мимо ушей (тексты ответных выступлений министров были написаны, а некоторые даже и розданы журналистам заранее), а потом кто-то додумался, что пузырек-то в руках у него был пустой. Этот кто-то, видимо, хотел, чтобы госсекретарь принес в ООН настоящие бациллы сибирской язвы, на которых, как на лесковской блохе, было бы написано «сделано в Ираке».

Но американцев Пауэлл убедил – опросы показали, что уровень поддержки военного решения после выступления резко вырос. Госсекретарь пользуется в Америке огромным авторитетом прежде всего именно потому, что никогда не говорит того, во что не верит сам. Американские журналисты сравнивали заседание Совета с другим, состоявшимся в октябре 1962 года, на котором посол США в ООН Эдлай Стивенсон потребовал от Москвы убрать ракеты, размещенные на Кубе; в ответ на реплику советского посла Валериана Зорина о том, что у Вашингтона нет доказательств, Стивенсон предъявил Совету 26 фотографий, сделанных пилотами разведывательных самолетов U-2.

В воскресенье 16 марта Буш, Блэр и решительно поддерживавший их с самого начала испанский премьер Хосе Мария Аснар провели экстренный саммит на Азорах. На этой встрече, судя по всему, и было принято решение отказаться от идеи новой резолюции. Телефонный разговор Буша с Тони Блэром в понедельник ранним (по вашингтонскому времени) утром подвел черту под дипломатическими усилиями. Вечером того же дня (глубокой ночью по московскому времени) президент Буш предъявил Саддаму ультиматум сроком в 48 часов. 19 марта на рассвете на Багдад обрушились первые воздушные удары.

Спустя сутки в Ирак из Кувейта двинулись наземные части коалиции. Все войска были оснащены средствами защиты от химического и биологического оружия. В Персидском заливе находились плавучие госпитали для оказания помощи жертвам такого оружия. Подразделения Сил специального назначения сразу же приступили к поискам тайных арсеналов Саддама. Они то и дело находили емкости с подозрительной субстанцией внутри, но всякий раз оказывалось, что это химикалии гражданского назначения. На вопрос, где оружие (один журналист остроумно сказал, что война может закончиться раньше, чем будет найден повод для нее), министр обороны Рамсфелд отвечал: эта страна размером больше Германии, а Саддам – мастер обмана. На вопрос о том, почему Саддам не применяет свое ОМУ, в Вашингтоне отвечали, что тем самым Саддам подтвердит обвинения в свой адрес, поэтому он будет выжидать до самого последнего, отчаянного момента. Момент этот так и не наступил. 9 апреля коалиция освободила Багдад, а 1 мая президент Буш с борта авианосца «Авраам Линкольн» объявил об окончании активной фазы боевых действий. Союзники победили с меньшими потерями, чем в первой войне с Ираком в 1991 году. Поиски запрещенных вооружений продолжаются и теперь – для Вашингтона и Лондона это вопрос принципа. Однако результаты поисков пока малоубедительны.

Ошибка или обман?

Выходит дело, разведка, на информации которой лидеры коалиции построили свою аргументацию, свои доказательства фальсифицировала? В прессе появились статьи, что госсекретаря ввели в заблуждение ястребы, засевшие в администрации, и прежде всего министр обороны Дональд Рамсфелд и вице-президент Дик Чейни, а директор ЦРУ Тенет то ли спелся с ними, то ли был вынужден уступить давлению и выполнить политический заказ. Обильным дождем пролились утечки. Некие аналитики разведки пожаловались журналистам: они-то, мол, все написали правильно, но начальство интерпретировало их выводы в нужном Белому дому свете.

Обвинения в том, что разведка действует в угоду политическому руководству, сопровождают разведку постоянно – такова неизбежная цена секретности. Вполне очевидно, что все зависит от личности шефа разведки и его взаимоотношений с первым лицом. Ценность разведки в ее независимости от политической конъюнктуры. Если шеф разведки теряет доверие первого лица, он уходит в отставку. Билл Клинтон не любил разведку. По словам Джеймса Вулси, за два своих года во главе ЦРУ (1993-1995) он всего дважды говорил с президентом наедине. Иное дело Джордж Тенет и Джордж Буш. У президента с директором прекрасные личные отношения. Президент ежедневно, встав с постели, первым долгом читает сводку ЦРУ. Как говорил он сам, выступая в Лэнгли (сотрудники, чья принадлежность к ЦРУ составляет государственную тайну, слушали речь Буша за плотным занавесом), «вы – единственное федеральное ведомство, откуда не исходят новости, считающиеся хорошими. Так нужно». Президент, чей отец возглавлял шпионское ведомство, относится к разведке романтически. Такой лидер склонен, скорее, переоценивать значение разведки. Тенет бывает с докладом в Белом доме минимум раз в неделю и всегда может попросить о внеочередной аудиенции – почему бы он стал уступать давлению Рамсфелда? Что касается личной позиции Тенета, то все его публичные заявления относительно Ирака отличаются крайней осторожностью.

Отвечая на обвинения, Тенет заявил, что гордится работой аналитиков управления и что честность – главное достоинство разведывательного ведомства. Для того чтобы снять вопросы, он пригласил многоопытных отставных высокопоставленных сотрудников ЦРУ провести профессиональную экспертизу материалов, подготовленных для президента и членов его кабинета. Главный документ иракского досье ЦРУ – доклад, подготовленный в октябре прошлого года. В соответствии со специальной процедурой проект доклада рассылается другим разведывательным ведомствам, которые высказывают свои замечания и возражения. Таким образом разведсообщество США достигает непредвзятости окончательной оценки. Эта процедура в данном случае была неукоснительно соблюдена.

Со своим опровержением выступил и госсекретарь Пауэлл. По его словам, он отдавал себе отчет, что на карту поставлен международный престиж Соединенных Штатов, поэтому, готовясь к своему выступлению в Совете Безопасности, он лично направился в ЦРУ и в течение трех вечеров подряд до полуночи изучал иракское досье разведки. В итоге Пауэлл пришел к выводу, что информация вполне надежна.

Эти объяснения, однако, не вполне удовлетворили прессу. Она стала писать о том, что поставщиком недостоверных сведений было не ЦРУ, а Отдел специального планирования, созданный в Пентагоне вскоре после терактов 11 сентября. Именно эта структура, как утверждают некоторые источники, препарировала данные разведки таким образом, чтобы они обосновали уже принятое политическое решение о военном вторжении в Ирак. Таинственный отдел учредил и курирует заместитель министра обороны Пол Вулфовиц, который недавно бросил фразу, что оружие массового уничтожения – не более чем «бюрократический предлог» для войны.

На Британских островах разразилась гроза еще хуже. Лондонская Guardian утверждала, что досье британской разведки, которое Тони Блэр предъявил парламенту в сентябре прошлого года, состряпали «младшие советники» премьер-министра, которые по собственному усмотрению отредактировали текст, убрав из него оговорки и нюансы и добавив информацию из «академических источников». Та же газета ссылалась на запись беседы британского министра иностранных дел Джека Стро и госсекретаря Пауэлла, состоявшейся будто бы накануне заседания СБ ООН в номере нью-йоркской гостиницы «Уолфорд-Астория», в котором остановился госсекретарь. В разговоре оба собеседника делятся сомнениями относительно надежности разведданных. Газета оговорилась, что не располагает документом и пересказывает его содержание со слов читавшего его западного дипломата; происхождение записи неизвестно.

Даунинг-стрит категорически отрицает, что в доклад разведки было вписано «хотя бы одно слово». Канцелярия Джека Стро заявила, что министра не было в Нью-Йорке в день, которым помечена запись беседы, после чего Guardian принесла Джеку Стро свои извинения. Тем не менее атака на премьера продолжается. Шквал критики вызвало заявление Блэра о 45-минутной готовности иракского ОМУ. На это анонимные сотрудники офиса премьер-министра ответили разъяснением, что данные получены от высокопоставленного иракского должностного лица, которое в прошлом сообщало британской разведке абсолютно надежные сведения. При этом анонимы признали, что подтвердить информацию из других источников разведке не удалось.

Презумпция виновности

Как получилось, что иракская угроза оказалась явно преувеличена? На этот вопрос есть по меньшей мере два ответа. Во-первых, преувеличивает любая разведка: угрозу лучше переоценить, чем недооценить. Ведь была информация и о том, что иракские войска окажут ожесточенное сопротивление при обороне Багдада, – она тоже не подтвердилась, но в этом разведку никто не обвиняет. Во-вторых, как говорят осведомленные люди, проблема с Ираком заключалась в том, что после выдворения оттуда инспекторов ООН в 1998 году качество информации, касающейся иракских военных программ, резко упало. ЦРУ не могло подтвердить, что Ирак прекратил разработку и производство запрещенных видов оружия. В таких случаях разведка применяет «презумпцию виновности» – она исходит из обратного. Возобновившиеся в прошлом году инспекции так и не смогли разрешить всех сомнений вследствие упорного нежелания Саддама предоставить необходимую информацию. Наконец, не исключено, что оружие все-таки найдут.

Ну а пока и британский парламент, и американский конгресс намерены расследовать деятельность разведок накануне войны. Естественно, особенно усердствуют политические оппоненты премьер-министра и президента. Однако многие законодатели уверены: при всей остроте вопроса о политизации разведки нельзя забывать о главном – о преступности свергнутого режима. Как заявил сенатор-республиканец Джон Маккейн, поддерживающий идею парламентского расследования, для него все сомнения в справедливости войны отпали после того, как он увидел покидающих тюремные застенки 9-летних узников и массовые захоронения жертв Саддама.