Мир Политики

Денис ТЕРЕНТЬЕВ  Пятно на озере

По распоряжению премьер-министра Владимира Путина (на фото слева) БЦБК, принадлежащий Олегу Дерипаске (рядом с премьером), может снова сбрасывать сточные воды в озеро Байкал (вверху)
После закрытия БЦБК в конце 2008 года в Байкальске побывали министр экономического развития областного правительства Владимир Пашков (справа) и гендиректор «Континенталь Менеджмент» Аркадий Акимов в связи с голодовкой, объявленной работниками комбината
Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат (вверху) и отходы его производства (внизу)
Премьер-министр Владимир Путин самоотверженно готовится погрузиться в несвежие воды Байкала, чтобы удостовериться в их чистоте

Спасение утопающего – дело рук самого Путина

Тринадцатого января Владимир Путин подписал постановление, позволяющее Байкальскому целлюлозно-бумажному комбинату (БЦБК) приступить к выпуску беленой целлюлозы, в производстве которой применяется хлор. Росчерк премьерского пера изменил перечень видов деятельности, запрещенных в центральной экологической зоне Байкальской природной территории. Теперь комбинат может, как и раньше, сбрасывать сточные воды в озеро Байкал, «забыв» про замкнутый цикл.
Путин не в первый раз приходит на выручку предприятиям Олега Дерипаски (вспомним Пикалево), не говоря уже о полученных олигархом в первых рядах «антикризисных» кредитах. Но на сей раз цена вопроса слишком высока.

На дне
За сорок лет существования БЦБК его промышленные стоки привели к загрязнению южного Байкала и деградации озерной фауны на десятки километров вокруг. Постановления о перепрофилировании БЦБК издают с брежневских времен, но отходы комбината продолжают отравлять озеро, хранящее в себе пятую часть всей пресной воды на планете.

В 2008 году вмешался экономический кризис: рынок целлюлозы сократился, долги комбината превысили миллиард рублей, кредиторы выигрывали один иск за другим, и в Байкальске начали работать судебные приставы, эти предвестники неминуемого банкротства. Собственники комбината (лесопромышленная компания «Континенталь Менеджмент», входящая в империю Олега Дерипаски) остановили производство, сократили полторы тысячи сотрудников и начали пугать власти «вторым Пикалево». Хотя в Байкальске не может быть похожего социального взрыва, потому что людей не оставили без работы внезапно: закрыть комбинат собираются уже тридцать лет, а с конца девяностых работают социальные программы для байкальчан.

Летом 2009 года премьер Владимир Путин в сопровождении Олега Дерипаски побывал в Байкальске, погрузился в озеро и визуально оценил прозрачность воды на дне Байкала, убедился, как он выразился, «что никакого загрязнения озера практически нет». Итогом стало первое постановление о возобновлении работы БЦБК на десять месяцев.
Сегодня почти никто в Байкальске не понимает, кому и зачем это нужно. Комбинат убыточен и не сможет стать донором местного бюджета. Наоборот, с возобновлением его работы Байкальск не получит ни копейки из федеральной программы поддержки моногородов, на которую выделено 10 миллиардов рублей. О модернизации производства речи не идет, да и какой в ней смысл, если работать планируют меньше года. Большинство бывших сотрудников комбината уже устроились в других сферах.
От Байкальска до Иркутска теперь можно добраться за два часа: утром и вечером здесь начала курсировать скоростная электричка. Многим байкальчанам ближе Иркутска работу не найти. На платформе у БЦБК не каждый поезд останавливается, хотя раньше здесь всегда было многолюдно. От жилых районов к комбинату ходит маршрутка – часто порожняком.
Трубы комбината безжизненны, коптит только теплоэлектростанция, находящаяся на территории и на балансе БЦБК. Чтобы обеспечить светом и теплом Байкальск, достаточно десятой части ее мощности, остальное идет «на воздух». Комбинат похож на осажденный замок: заборы, шлагбаумы и охранники в форме. Получить пропуск на территорию невозможно.
– Москва еще спит, – говорит охранник. Между столицей и Иркутском пять часов разницы, а выдать журналисту пропуск без консультации с московским менеджментом никак нельзя. Здесь умеют хранить тайны. В 2008 году Байкальск потревожило семибалльное землетрясение, после которого посыпались печки у жителей Култука за сто километров отсюда. Однако на территорию БЦБК не пустили специалистов Института земной коры – их лишь уверили, что серьезных повреждений на комбинате нет. Проверка Слюдянской прокуратуры ничего опасного не обнаружила.
– Мужики говорят, там две стены рухнуло, сточные трубы повырывало, – делится впечатлениями водитель маршрутки. Называть себя он не хочет, но говорит, что работал на комбинате до закрытия. – Там и так все еле дышит, полвека уже стоит без капремонта. А ведь после сильного землетрясения строения могут лечь даже от малейшего толчка.
Отношение байкальчан к БЦБК – как к находящемуся в маразме дедушке: вроде родной и любимый человек, но уже сил нет терпеть его агонию. Собственно, комбинат и породил Байкальск в 1966 году, прежде здесь шумела тайга. Конечно, многие восприняли закрытие болезненно, но сообщения о массовых протестах байкальчан в 2009 году искажены: они требовали не возобновить работу, а вернуть долги по зарплатам (некоторые не получали денег по полгода) и выдать выходное пособие.
– Без комбината город превратится в деревню, – говорит бывший труженик БЦБК Вячеслав Фетисов. – Все активное население отсюда уедет. А где мы нужны? Я работал вахтовым методом в Якутии, и отношение там было как к рабам на галерах. Нужно открыть комбинат и производить высококачественную целлюлозу – на нее еще есть спрос.

Баня из льда и грядки с земляникой
Механик Александр Вершинин еще три года назад почувствовал, что БЦБК вот-вот закроют, подался в Иркутск, устроился и мыслит как человек со стороны.
– На комбинат надежды нет, и те, кто остались, должны сами озаботиться своим будущим, – считает Вершинин. – Есть традиционный промысел байкальчан: рыба и ягода.
Рыбы в окрестностях комбината все меньше и меньше, зато грядки с садовой земляникой уходят вдаль на полкилометра. Это реальный способ заработать: в иркутских магазинах килограмм ягод идет за семьдесят рублей. В июле 2009 года в Байкальске состоялся ягодный фестиваль с дегустацией и земляничными ваннами. Большинство специалистов будущее Байкальска видят в туризме.
Сейчас в городе толком не работает ни одно кафе, а единственный ресторан «У озера» открывается, только когда есть заказы от туристических групп. Зима здесь градусов на пять теплее, чем в Иркутске, большое количество осадков питает пышную растительность. Есть чистейшая байкальская вода, которая может четыре года храниться без обработки и консервантов. Есть горнолыжная база, из которой планировали сделать центр подготовки олимпийцев. В последнее время центром паломничества стал поселок Утулик на берегу Байкала, где живут художники, писатели, барды – что-то вроде подмосковного Переделкино. Здесь возрождают старинные промыслы, например, плетение ветвей ивы. А местный художник Николай Осипенко считается в Восточной Сибири одним из корифеев ландшафтного дизайна.
Группа бизнесменов разработала план развития туристической инфраструктуры Байкальска, создали в Иркутске даже свой инвестиционный клуб. Но стоило появиться слухам о возобновлении работы комбината, желающих вложиться резко поубавилось.

– Естественно, перспективы развития туризма появляются, когда не работает комбинат, – говорит сопредседатель общественной организации «Байкальская экологическая волна» Марина Рихванова. – Иначе какой нормальный человек станет пить местную воду? Да и в лесу не на что будет любоваться. Но власти твердят, что производство необходимо для выживания Байкальска, хотя здесь давно наработан уникальный опыт перестройки, который могут перенимать другие моногорода. В 1999 году мы создали здесь так называемый бизнес-инкубатор: консультируем людей, помогаем вырабатывать идеи для малого бизнеса и находить для них воплощение. Десятки жизнеспособных проектов получились. Одна девушка организовала конюшню для прогулочных лошадей. Этой зимой на берегу озера отстроили баню полностью изо льда, даже появилась идея зарегистрировать ее в Книге рекордов Гиннесса. Когда звучит «бывшие сотрудники ЦБК», многие представляют себе деклассированную толпу, захлебывающуюся в пьянстве и поножовщине. Между тем значительная часть байкальчан – это техническая интеллигенция. А в трудные времена здесь все сплотились.

В 2008 году сократили около 1,5 тысячи человек. Сейчас на учете числится менее семисот нетрудоустроенных, среди них много неквалифицированных работников, в основном женщины. Если комбинат начнет работу, сюда придется завозить гастарбайтеров, потому что ни один квалифицированный рабочий, нашедший себе нормальную работу, не вернется на БЦБК, который неизвестно сколько проработает.

Труднее всего будет вернуть менеджмент низшего и среднего звена. На эти должности набрали новичков, и первый результат уже есть: 24 декабря 2009 года взорвался выпарный цех. Как мне рассказали в профсоюзе комбината, при производстве пусковых работ в отделении таллового масла взорвалась емкость с конденсатом объемом 20 кубометров. Повылетали оконные блоки, стекла разнесло на расстояние тридцать метров. В руководстве БЦБК информацию комментируют вяло: мол, рабочий момент, ничего особенного.

Замкнутый цикл
В свои продуктивные времена БЦБК ежедневно сбрасывал в Байкал до 240 тысяч кубометров сточных вод с высокой концентрацией взвешенных и серосодержащих веществ, хлорорганических соединений, нитратов, фосфатов, фенолов, сульфатов, производных лигнина, тяжелых металлов. Замкнутый водооборот, при котором одна и та же вода гонялась бы по кругу, многократно очищаясь, комбинату прописывали как лекарство много лет назад. Но больной капризничал и тянул время. Три года назад лед тронулся: руководство комбината признало, что замкнуть водооборот необходимо и что начать работы нужно немедленно.

В сентябре 2009 года директором БЦБК стал Константин Прошкин, до того семь лет возглавлявший комбинат в Селенге. Сотрудники комбината рассказывают, будто бы ознакомившись с делами, Прошкин заявил, что замкнутый цикл водоворота на комбинате, если и возможен, то не раньше чем через 2-3 года. Хотя еще в отчете о деятельности БЦБК в 2008 году говорилось, что создание водооборота успешно завершено, а побывавший в Байкальске министр природных ресурсов и экологии Юрий Трутнев работу принял.

– Замкнутый цикл крайне сложно внедрить на уже существующем целлюлозно-бумажном предприятии, – говорит Марина Рихванова. – Мы изучали опыт в Германии – там заводы изначально строят с учетом замкнутого цикла. Иначе это будет работать пару лет – и все. Производство целлюлозы – очень емкая по воде технология, а химия все равно остается в воде при обработке емкостей, только в значительно более сильной концентрации. Не менее важен другой факт: производить беленую целлюлозу в режиме замкнутого оборота невозможно. Можно лишь небеленую, которая в три раза дешевле и может лишь увеличить и без того колоссальные долги комбината.

Из-за огромных размеров Байкала повлиять на чистоту воды по всей его акватории сложно, а флора и фауна чувствительна к малейшим изменениям среды. По этой причине здесь с советских времен запретили сплав леса, хотя кора деревьев – еще не самый страшный загрязнитель. На многие километры вокруг давно нет ни омуля, ни голомянки, ни пресноводных губок. Выжили только несколько видов моллюсков, но и у тех специалисты НИИ биологии при Иркутском университете констатировали изменения на генетическом уровне.

Из года в год доклады Министерства природных ресурсов и экологии подтверждают: сточные трубы под комбинатом дырявые. Да и установить содержание этих стоков не так просто.

– Загрязненность стоков комбината в течение нескольких часов может отличаться в сто раз, – говорит биолог Ирина Михайлова. – Здесь часты технологические сбои, то в одном, то в другом цеху идет резкое превышение нормы. Естественно, руководство заранее знает, что придут делать пробы, и имеет все шансы сгладить ситуацию. Был у нас глава отраслевого института целлюлозно-бумажной промышленности, который вынужден был перед каждой комиссией напоказ пить воду из Байкала. Умер в 52 года.

По официальной статистике, объем атмосферных выбросов БЦБК достигал 30 тысяч тонн в год. Еще в семидесятые годы проводились исследования, доказавшие, что на усыхание древостоя в радиусе 70 километров вокруг комбината влияют именно его выбросы. Здесь горный рельеф местности, который не дает ветру рассеивать заразу.

На БЦБК с советских времен существовал отдел по перепрофилированию комбината, иначе контролирующие ведомства не разрешили бы сливать стоки в озеро. Разрешения выдавались с учетом того, что вредное производство вот-вот закроют и существенного ущерба экологии Байкала не будет нанесено. «Вот-вот» длилось десятилетиями и обернулось для озера катастрофой.

Тяжелые фракции образовали на дне Байкала пятно площадью три квадратных километра, которое постепенно сползает от берега на глубину до тысячи метров, где не может работать обычная аппаратура ученых и куда, разумеется, не мог проникнуть премьерский взгляд. Здесь даже уникальные байкальские водоросли поменяли свой цвет. Зона деградации по соединениям серы оставляет 32 квадратных километра, по микробам для сточных вод – до ста километров.

Вторая часть январского постановления премьера касается утилизации отходов на территории Байкальской природной территории. Теперь их можно сжигать «без очистки выбросов до нормативного качества». Это как по заказу решает одну из главных проблем БЦКБ – утилизации лигнина.
В технологическом процессе комбината первое дело – отделить от целлюлозы лигнин. Это вещество составляет до 30 процентов древесины хвойных пород. Соответственно, при промышленном производстве целлюлозы возникает огромное количество отходов. Что с ними делать? На БЦБК лигнин складировали в шламонакопителях при комбинате, пока не накопили шесть миллионов кубометров. Больше места не осталось, а на вывоз и захоронение не было денег. И отходы стали жечь. Последствия сжигания лигнина пока детально не изучались, но понятно, что они только увеличат зону поражения тайги.
Лигнин сжигают при температуре 700 градусов, в результате выделяется большое количество сернистого ангидрида, окиси азота и диоксина, подавляющего иммунитет человека. Некоторые специалисты используют термин «химический СПИД» – это значит, что в результате длительного воздействия диоксина человек может тяжело заболеть от малейшей инфекции. Другой побочный продукт комбината – вещества, провоцирующие рак.
– Мы обратились в иркутский Роспотребнадзор за статистикой по онкологическим заболеваниям в Байкальске, – говорит Марина Рихванова. – Нам ответили, что это закрытая информация. Но и без всяких цифр понятно, что ситуация с раковыми заболеваниями в городе неблагополучная. Посмотрите на местное кладбище, какая продолжительность жизни в Байкальске. Поражает цинизм, с которым запуск комбината оправдывают именно интересами этих людей…

Хроника пикирующего комбината
Существует легенда, будто комбинат работал на «оборонку», поэтому ему и разрешали столько лет уродовать Байкал. Но ничего подобного нет ни в документах, ни в рассказах старожилов. Сегодня много пишут, что производимая БЦБК целлюлоза необходима для производства ракет «Булава» и Тополь-М»,
уже дописались, будто неработающий комбинат ставит под угрозу российский ядерный щит. Хотя в России два десятка предприятий способны производить беленую целлюлозу.

На самом деле комбинат предупреждали о несоответствии его работы с законом чуть ли не с момента его основания (первое правительственное предупреждение появилось в 1969 году). Другое дело, что спрашивали исполнение ласково, словно боялись, что комбинат и в самом деле прекратит из-за них работу.

В 1977 году ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли Постановление №679 «О мерах по дальнейшему обеспечению рационального использования природных богатств бассейна озера Байкал», где приказывают прекратить сброс неочищенных стоков… через восемь лет. Как следствие, постановление, вышедшее в 1987 году практически повторяет текст десятилетней давности: «…продолжается загрязнение уникального водоема и окружающей его природы». В начале девяностых разговоры о перепрофилировании БЦБК потихоньку вышли в практическую плоскость: к 1996 году планировали построить новые очистные сооружения, модернизировать шламонакопители и удалить трехкилометровое пятно со дна озера.

28 марта 2000 года и.о. президента РФ Владимир Путин потребовал от правительства срочно разработать программу перепрофилирования БЦБК, «чтобы в кратчайшие сроки прекратить сброс загрязняющих веществ в озеро Байкал». Летом следующего года была проведена экологическая экспертиза, которая признала новую программу невыполнимой. Правда, идея замкнутого водооборота получила поддержку, и премьер Касьянов запретил производить целлюлозу и бумагу в ином режиме.

– Сегодня открыто заявляется, что до введения замкнутого водооборота БЦБК занимался производством беленой целлюлозы, которую сбывал в Китай, прокачивая деньги через офшорную компанию на Виргинских островах, – говорит глава Байкальской программы «Гринпис» Роман Важенков. – Кроме того, «Континенталь Менеджмент» владеет несколькими целлюлозо-бумажными комбинатами с десятками филиалов, между которыми существовала непростая система сделок и обязательств. В результате значительная часть денег оказывалась на счетах компании в Москве.

В 2005 году сообщалось, что ЛПК «Континенталь Менеджмент» и его хозяин Олег Дерипаска, ранее ставшие собственниками БЦБК, требуют денег на перепрофилирование. Хотя растревоженный экологами Всемирный банк уже несколько лет предлагал на эти цели кредит в 22,4 миллиона долларов, что покрыло бы две трети стоимости первого этапа перепрофилирования. Первый транш собирались отправить осенью 2003 года, но, не увидев заинтересованности с российской стороны, Всемирный банк от участия в проекте отказался.

Все эти годы БЦБК производил целлюлозу, хотя его официальный убыток в 2008 год был объявлен в размере 770 миллионов рублей. Почему же Олег Дерипаска, подчеркивавший, что его бизнес – не богадельня, не остановил производство раньше? Почему после консультаций с олигархом на его сторону встал губернатор Иркутской области Дмитрий Мезенцев и ряд федеральных чиновников?

Остановка БЦБК уже обошлась в миллионы рублей. Чтобы запустить комбинат, потребуется, по некоторым оценкам, миллиард. Это без учета капитальных вложений в оборудование, износ которого еще несколько лет назад оценивался в 70 процентов. После этого комбинат более года стоял без работы при минимальном техническом обслуживании.

Нет официальных данных о том, как распределятся эти расходы между собственником и государством. Известно лишь, что федеральный центр поддерживает на плаву Олега Дерипаску, выделив ему антикризисный кредит в 4,5 миллиарда долларов и выпустив правительственное постановление о превышении кредитного лимита на одного заемщика.

– Нам предлагается с однозначно неэффективного собственника просто сбросить все долги, дать ему еще много денег, чтобы он запустил производство, – недоумевает ученый секретарь научного совета СО РАН по Байкалу Ирина Максимова. – Хотя по идее смысл банкротства предприятия, о котором так много говорили, заключается в смене неэффективного собственника на эффективного.
В последние месяцы цены на рынке целлюлозы пошли вверх. Поэтому в желании как можно скорее запустить комбинат мало кто вспоминает, что сброс отходов в Байкал станет грубым нарушением Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия. Незамеченным осталось и письмо президенту Медведеву против запуска БЦБК, которое подписали около сотни экологических организаций России. Не особо вспоминают и о байкальчанах, ради которых якобы комбинат и запускают.

Байкальск – Санкт-Петербург

В ситуации с Пикалево олигарху (справа) пришлось примерить на себя роль мальчика для битья